Цитаты из книг — Кеннет Славенски

Отец словно бы считал, – вспоминает его дочь Маргарет, – будто мне и так понятно все, о чем он умалчивает.

Сэлинджер пришел к убеждению, что "люди, прошедшие через... войну, заслужили того, чтобы о них, не стыдясь и не оправдываясь, спели срывающимся голосом".

Показную откровенность он презирал и считал жульничеством. Даже заполняя анкету для призывной комиссии, Джерри отделался шутливой ерундой.

В то время Сэлинджер всячески делал вид, будто он благодарен судьбе за то, что Хемингуэй не пытается поддерживать с ним отношения.

Далее значительный фрагмент текста Сэлинджер посвятил обличению собратьев по перу, сверх всякой меры, подобно Хемингуэю, увлекающихся саморекламой . На их фоне сам он представал образцом скромности и смирения. На случай если кто-то из читателей этого не поймет, Сэлинджер прямо назвал себя "невозможным скромником".

Мне лично, как правило, нет дела до того, где писатель родился, сколько у него детей, как построен его рабочий день и когда его (благородного негодяя!) арестовали за контрабанду оружия для ирландских повстанцев.

'В этих любовных не то письмах, не то эссе очень много нежности, даже больше, чем у Господа. А это как-то слишком чересчур'. (Кэрол Маркус о письмах Сэлинджера Уне О'Нил)

Всякий, кто хочет изучить - а тем более оценить - жизнь Дж.Д.Сэлинджера, должен прежде всего взять на себя обязательство рассмотреть ее во всей сложности. Он должен увидеть в нем и доблестного солдата, и несостоявшегося мужа, и творческую душу, и незащищенного человека, ищущего успокоительного одиночества.

В конце 1946 года Сэлинджер начинает серьезно изучать дзен-будлизм и католическую мистику. Эти религиозно-философские направления не столько сформировали его взгляды, сколько укрепили в самостоятельных духовных исканиях. Дзен был ему ближе из двух благодаря акценту на том, что все элементы мироздания взаимосвязаны и…

По приговору Сэлинджера, произведениям его приятеля недоставало «скрытого переживания, искры между слов». Возможно, чрезмерно менторским тоном Сэлинджер советовал Хотчнеру не писать о том, чего тот не знает, обязательно преломлять творчество через личное восприятие. «Литература - это концентрированный личный опыт», -…

«... Люди, прошедшие через эту войн, заслужили того, чтобы о них, не стыдясь и не оправдываясь, спели срывающимся голосов. Я очень жду появления такой книги.»‎

Дважды описав военные действия в рассказах «Магический окопчик» и «Солдат во Франции», Сэлинджер присоединился к своему герою Бэйбу, поклявшемуся в «Дне перед прощанием» «ни одним словом не обмолвиться» о войне.

Когда его товарищи были демобилизованы, Сэлинджер остался один на один с тяжелыми воспоминаниями и мало-помалу впадал в отчаяние.

В армию он шел с горячим желанием послужить на благо родине и уверенностью, что там у него будет и время и возможность писать. Но не тут-то было - три армейских года вымотали его до предела, оставили у него на теле и душе шрамы, которые не затянутся до конца жизни. Однажды, бросившись, чтобы укрыться от взрыва, на землю,…

Война же у Сэлинджера - дело до отчаяния бессмысленное. Он внушает это читателю всем строем повествования, и особенно его концовкой. Гэррити разыскивает Гарднера не для того, чтобы справиться о его здоровье, а потому что ему любопытно, убил он своего привидевшегося сына или нет. Оказывается, что убивать Эрла Гарднер не…

В апреле 1960 года Сэлинджеру было видение. Ему казалось, что он сидит в бальной зале, глядя на танцоров, вальсирующих под оркестр. Странным образом музыка звучала в его ушах всё глуше и глуше, а танцоры кружились всё дальше и дальше от него. Это была символическая картина отдаления Сэлинджера от окружающего мира -- не по…

Таково озарение, снизошедшее на Бадди Гласса в "Симоре". Автор имеет обязательства только перед своим вдохновением и своими звездами, а истинной мерой его работы является вера, с которой она выполнена.

"Музыка никогда не чёртова и конца у неё нет, - говорит Симор. - А если покажется с досады, что конец, значит просто пора собрать все силы и произвести переоценку".

"Благослови Бог прекрасных дам в дорогих, строгих туалетах и с трогательно грязными ногтями!" - восклицает Симор.