Ранко Маринкович – хорватский прозаик, драматург, театральный критик. Школу окончил на родном острове, гимназию посещал в Сплите и Загребе, в 1931–35 учился на философском факультете Загребского университета. Во время Второй мировой войны в оккупированном Сплите был арестован и интернирован в Италию, в 1943 бежал и до конца войны пробыл в лагере для беженцев в Египте. После войны был директором драматической труппы в Хорватском национальном театре (1946–50), с 1951 – профессор в Академии театрального искусства в Загребе. Лауреат национальных литературных премий, произведения М. переведены на многие иностранные языки.
Литературную деятельность М. начал как поэт в 1931, первые рассказы…
появились в 1933–35, первая пьеса «Альбатрос» («Albatros») – в 1937. В журнале Крлежи «Печат» опубликовал три небольших прозаических отрывка, что свидетельствовало о его левой политической ориентации и признании свободы художественного творчества. Первый сборник рассказов «Проза» («Proze»), включавший довоенные произведения, вышел в 1948 и никак не вписывался в господствующую соцреалистическую модель. За ним последовали книги рассказов «Ни сват ни брат» («Ni braća ni rođaci», 1949), «Руки» («Ruke», 1953), «Унижение Сократа» («Poniženje Sokrata», 1959). С этими произведениями, как и с его психологической драмой «Глория» (1955) – одной из лучших не только в творчестве М., но и в послевоенной югославской драматургии, – критика связывает модернизацию хорватской прозы и драмы. Трагическая судьба героини пьесы, которой манипулируют церковь и цирк, две символические идеологические структуры, пытающиеся установить свою власть над человеком, привлекала внимание не только защитой свободы человеческой личности, ее достоинства, но в не меньшей мере глубоким проникновением в психологию персонажей, виртуозным владением композицией и диалогом. Новеллистика М. в основном строилась на изображении довоенного быта маленьких далматинских местечек, «островной» провинциальной психологии. Подчеркнутая замкнутость сцены действия, неспешность ритма, ограниченное число персонажей – чудаковатых типов-масок – рождали причудливое сочетание аналитического реализма с символикой и гротеском. Мелкие житейские ситуации и анекдотические события, поданные с иронией, мастерским использованием особенностей диалектной речи, раскрывали тему зла как механическое, бездуховное существование, порождающее страх, торжество серости и ничтожества. В послевоенных рассказах М. добавляется тема войны, ставшая символом тотальной несвободы. Солнечный пейзаж и сверкающее море далматинского побережья своей внешней идилличностью еще больше подчеркивают охватывающее многих чувство безнадежности и бессилия. Блестящий стилист, М. обнажает человеческие заблуждения, подверженность самообману и обману, ничтожность людей и их ничтожные мечты («Руки»). И если в рассказе «Звездочки» («Koštane zvijezde») молодой кичливый итальянский поручик, высадившийся на далматинском острове во главе отряда оккупационной дивизии сорокалетних резервистов, и местный жандарм с шестью подчиненными, призванный защищать отечество, рисуются юмористическими красками, то смертельная схватка повествователя с жандармом в рассказе «Объятие» («Zagrljaj»), как и превращение человека в раба маниакальных идей, угрожающих всему живому вокруг в рассказе «Бенито Флода фон Релтиг», вырастают в гротеск, не оставляющий никаких иллюзий относительно реальной опасности фашизма. Эта тема получает свое завершенное освещение в ассоциативно-аллегорическом романе «Циклоп» («Kiklop», 1965) – одном из лучших в послевоенной хорватской литературе. М. модернизирует традиционную прозу за счет лексической многозначности, иронии, гротеска, введения интертекстуальных пассажей (известных цитат из Библии, Гомера, У. Шекспира, Ф.М. Достоевского и др.), а также широкого использования мифологических парафраз, помогающих раскрыть духовную деградацию и крах предвоенной европейской цивилизации. Главной темой романа становится охватывающий все слои общества сгущающийся ужас перед нависшей над страной угрозой фашизма. Кругом царят развал и дезорганизация, всеобщий хаос, беспомощность и растерянность людей. Одни охотно идут в услужение новой власти, другие кончают с собой. Главный герой – гиперчувствительный интеллектуал-журналист, чтобы выжить, опускается до животного состояния и на четвереньках ползет в инфернальный Зоополис. Вся эта фантасмагорическая картина складывается из большого числа эпизодов, внутренних монологов героя, его фантастических снов в сочетании с реально изображенным тривиальным бытом богемы, редакции, казармы. Она передает тяжелую атмосферу надвигающегося циклопического времени, в котором перестают действовать этические нормы. Подготовленный новеллистическим опытом роман М. являет собой разрушение нарративной системы повествования в пользу абсурдного, символического и саркастического изображения. В то же время в нем сохраняются элементы социологического, политического антивоенного романа, но трагедия заменяется гротеском, пародированием разных языковых стилей: публицистического, военного, философски-эссеистского. Последующие книги М. – постмодернистский роман «Совместное купание» («Zajednička kupka», 1980), сатирическая драма «Пустыня» («Pustinja», 1982) и др. – значительно уступают предыдущим произведениям по художественному уровню.
(Г.Я. Ильина)
