Яцек Пекара — о писателе

котором Христос сошёл с креста и стал властвовать над людьми. Вместе с Дамианом Кучарским написал сборник рассказов «Некрозис: Пробуждение», который увидел свет в апреле 2005-го года.
Сотрудничал при создании сценария компьютерной игры «Князь и Трус», в которой участвует Аривальд — персонаж из его рассказов. Работал с лучшими польскими актёрами как режиссёр дублирования фильмов, также вёл авторские программы на радио WAWA.

Автор о себе (из интервью разных лет):
(О себе). Я — человек пера, у которого довольно широкий спектр интересов. Лучше всего было бы сказать, что я — человек, которому очень интересно в окружающем мире. Однако, нельзя меня назвать «яйцеголовым», «ботаном», кто неотрывно находится за книжкой или перед компьютером. Веду нормальную, активную жизнь. Плаваю, занимаюсь силовой атлетикой, развлекаюсь в ночных клубах, интересуюсь экстремальным спортом (таким, как рафтинг или кайтсерфинг). Желал бы получить профессиональную лицензию дайвера.
Первый интерес к фантастической литературе появился, когда мне было лет 11 — тогда прочитал первую книгу Станислава Лема. Фантастика в сермяжной реальности социализма, в которой имел несчастье расти, показывала другой мир, цветной, разноцветный, притягательный.
Волею судеб, в средней школе еще повстречался с двумя нынче известными писателями и журналистами — с Рафалом Земкевичем и Ярославом Гжедовичем. Мы проводили порядком времени, читая друг другу собственные тексты, критикуя их и комментируя. Позже случилось так, что писательство превратилось в призвание — и сейчас мне тяжело вообразить себе, что мог бы лишиться возможности записывать собственные мысли — как литератор или как журналист. (Кстати: именно Гжедович, Земкевич и Пекара стояли у корней так называемого «Клуба Тфорцофф» — «Klubu Tfurcuf» — литературного объединения, возникшего в конце 80-х и провозгласившего целью создание умной развлекательной литературы. Примечание переводчика).
...Потому просто ограничусь ответом, кто из писателей сформировали мой литературный вкус — и здесь прежде всего назвал бы Булгакова; среди польских же авторов — например, Марка Новаковского и Збигнева Хербарта; говоря же строго о фантастической литературе — сильно ценю произведения Нила Геймана.
...Знаю «Трилогию» Сенкевича едва ли не наизусть, могу цитировать страницами...
(О вкусах и влияниях). Пережил потрясение при просмотре «Криминального чтива». Сценарий и диалоги в этом фильме настолько невероятно совершенны, что после просмотра его почувствовал себя карликом. О литературных предпочтениях мог бы тоже говорить очень долго, потому ограничусь только фантастикой. Нил Гейман — вот писатель, перед которым я склоняю голову. И, скорее, не перед разрекламированными «Американскими богами». «Коралина», «Задверье» и «Звездная пыль» — просто прекрасны. И не только с точки зрения техники, но и потому, что, когда читал их, чувствовал, как пытаются изменить мою жизнь к лучшему. Гейман для меня — апостол добра и любви.
Отказался от превосходной (говорю наверняка) карьеры юриста, чтобы стать журналистом — на радио и в прессе
Три года я вел радиопрограммы «в живую» и радость контакта со слушателем — непосредственного и ежесекундного — огромна.
Посвятил компьютерным играм четырнадцать лет. Никогда не считал своих статей о компьютерных играх, которые написаны мной. Но если скажу, что было их примерно с тысячу, то наверняка не слишком разойдусь с истиной.
(О себе как журналисте компьютерных изданий). Да, можно сказать, что я ветеран на этом фронте. Сперва я писал статьи в «Świat Gier Komputerowych» и «Top Secret», потом проработал около пяти лет в легендарном издании «Gambler», сотрудничал с «Secret Service», наконец, несколько лет провел заместителем главного редактора журнала «Click», исполнял ту же функцию в журнале «Game Ranking», для которого, кроме прочего, я был и соавтором концепции. Это этап моей жизни, который очень много для меня значит. Сотни написанных статей, работа с профессиональными иностранными корпорациями...
(О журнале «Fantasy»). Это была моя авторская концепция. Подумал тогда, что читатели заслуживают цветного, профессионально выпускаемого журнала, а не только изданий на газетной бумаге, будто происходящих прямиком из 80-х прошлого века. «Fantasy» была ориентирована, главным образом, на публицистику, и людям это нравилось. Размещались в ней статьи об истории, религии и мифах, истории кинематографа, о науке и паранауке, интервью с известными людьми — но, одновременно, множество актуальных рецензий на фильмы, книги, комиксы и компьютерные игры. И чтобы при этом крастота формы не мешала бы содержанию, поскольку с нами сотрудничали по настоящему профессиональные писатели и журналисты. Рассказы мы воспринимали как своеобразное дополнение. И эта форма имела успех — первые номера расходились тиражом в сто тысяч экземпляров. К этому мы прилагали CD, порой — антологии польских писателей, для последних номеров — фильмы на DVD. И я доволен, что встряхнул тогда рынок журналов в Польше.
(О политических предпочтениях). Я был воспитан в атмосфере культа Пилсудского. Из политиков же иностранных более всего ценю испанского генерала Франко и чилийского генерала Пиночета. С печалью смотрю на то, как политическая политкорректность заставляет их теперь оплевывать. Из фигур менее неоднозначных всегда пробуждали мою симпатию Рональд Рейган и Маргарет Тетчер.
Что ненавижу: «красных» во всех их ипостасях, их наглости, хамства и глупости.