Цитаты из книг — Геннадий Мартынов

Мы скоро поняли, что если что делалось для нашего образования, для нашей внешней дрессировки, то в смысле образования характера мы оставались беспомощными и крайне чувствительными и жалкими детьми. До конца институтской жизни мы не знали даже, что значит быть доброй, энергичной, стойкой. Готовясь к воспитанию детей, мы не…

Я завидовала Москве, что государь находится теперь среди нее, и в то же время что-то чрезвычайно грустное пробуждалось у меня на сердце, глубокая жалость к царю. «Ему все льстят; его все обманывают; он один, нет никого, кому бы он мог поверить во всем, кто сказал бы ему всю правду. Он самый одинокий и самый несчастный…

Государь не взглянул в пяльца, но подошел к столу, спросил, наша ли это работа, выдернул одну вещь из кучи сложенного белья и встряхнул ее. Оказалась одна из принадлежностей нижнего белья. — Что это? — спросил он, держа белье в левой руке, наполовину обернувшись к нам и улыбаясь. Мы тоже улыбались и молчали. — А чулки…

Письма родным отправлялись не иначе как через классную даму, причем подавались ей незапечатанными; тайная отправка писем наказывалась строго.

Да вы совсем не так хлопочете, — сказа хозяйка, узнав о том, как и где хлопотала мать, — в Петербурге всегда обещают и никогда не отказывают... Хлопотать здесь надо не у высших, а через низших. Ваш муж служит по почтовому ведомству — вам и надо обратиться к его прямому начальству, к Прянишникову. — Да я и пробовала, —…

Начальницей нашей была тогда Е. И.О..., смотревшая на все литературные произведения вообще как на ядовитые плоды от древа познания добра и зла, а на развивавшуюся в нас страсть к чтению как на бесовское наваждение, угрожавшее нам неизбежной гибелью как в сей жизни, так и в будущей. Разумеется, эта особа считала своим…

Как видите, мы росли при крайне неблагоприятных условиях для нашего физического развития: с одной стороны, голодовка, а с другой — полное отсутствие свежего, здорового воздуха в продолжение более полугода. По-настоящему мы непременно должны были бы зачахнуть при таком ненормальном образе жизни. На самом же деле мы совсем…

Не без некоторого чувства гордости перешагнули мы через порог святилища. Нам приятно было взглянуть друг на друга. Мы очень подросли и были такие выправленные. Исключая немногих, все в нашем отделении выработали себе в манере держать ту институтскую складку, которая уже считалась нами высшей степенью женского существа.…

Одно время, для большей выправки и практики в изящных манерах, кто-то из наших властей придумал следующее. После танцев маленький класс оставляли в зале. Нас ставили одну за другой вдоль балюстрады. На балюстраду мы клали книжку, по которой твердили урок, и в то же время, легонько придерживая платья, делали ногой…

У нас могла бы быть другая роскошь, недорогая, но необходимая: библиотека, о которой не было у нас и намека, и хотя бы небольшая коллекция гравюр по стенам. В дортуаре могли бы быть допущены зеркала; мы причесывались перед осколками, привезенными из дома. Наконец — но, быть может, такая мысль преступна — если бы решились…

Нечего делать себе иллюзий; между дворянскими семьями даже 6-й книги, этими «сливками» общества, встречается страшнейшая бедность.

Вот передо мной и маленькие лица этих беднейших... И сколько, сколько их! Что было исписано просьб под бедными кровлями, что было страха, примут или не примут девочку? Она лишняя; под этой дворянскою кровлей тесно; там, право, нечем жить. Надо выучить дочь; воспитание — кусок хлеба. Вот здесь эти девочки на всевозможных…

Мне было досадно, зачем кругом такая тишина. Тихо так, что душно, что почти физически тошно... Когда же будет шум? Утром встанем — говори тихо; помолимся Богу, позавтракаем — тихо; там учитель — опять тишина. Парами ведут к обеду — молчи; за обедом говорят вполголоса. После обеда, положим, рекреация, но не кричат, не…

Всюду, где интересы детей соприкасались с интересами кого-нибудь из протежируемого побочного начальства, о детях забывали и детские интересы шли сзади всего. Так, например, несмотря на то, что даже наименее богатые из нас все-таки успели дома привыкнуть к обильному и хорошему столу, что при крепостном праве и при прежних…

Все это несообразное чинопочитание порождало и отношения, совершенно ни с чем несообразные, и вовсе неудивительно, что дети, ничему не способные дать настоящей и правильной оценки, гордились и важничали перед своими сверстницами и что между нами, в нашем глупом детском лексиконе, по адресу воспитанниц Александровской…

Вообще нигде и никогда сиротская детская душа так не требует ласки и так отзывчиво не откликается на нее, как в стенах закрытого заведения, при том робком сознании «вечности заточения», которое встает в детском уме при мысли о 9-летнем сроке пребывания в институте. Девять лет — это вечность в глазах ребенка! А тут еще…

За ученьем же классные дамы следили мало, и учиться можно было по личному усмотрению, более или менее тщательно и усердно. Наглядным доказательством может служить то, что многие воспитанницы так и оставили стены Смольного монастыря, ровно-таки ничего не зная.

В то время весь курс учения в Смольном монастыре делился на 3 класса, и воспитанницы оставались по 3 года в каждом классе. Ни отпусков, ни выездов не полагалось, и двери Смольного, затворявшиеся при поступлении за маленькой девочкой, вновь отворялись по прошествии 9 лет уже перед взрослой девушкой, окончившей полный курс…

Надо сказать, что, когда приезжал кто из царской фамилии, нас ставили в зале линиями, и так как императрица Александра Федоровна любила видеть красивые лица, то в первые ряды выбирали самых хорошеньких, пряча в середину дурных, хотя бы они были и из первых учениц. И вот она, как будто зная это, летит в эту середину,…

Осилив одного противника, Е. И. не удовлетворилась, но тотчас же повела атаку против другого, не менее опасного врага — нашего учителя русского языка А. Е. Викторова, смущавшего наш мир душевный, или, вернее, нарушавшего наше блаженное усыпление — и своими вольными речами, в которых беспрестанно слышались слова «любовь…