Цитаты из книг — Пенелопа Лайвли

Ах, книги, книги, говорит она Люку. Ничего от них хорошего, одни беды. Не пиши книжек, малыш. Займись торговлей. Или кардиохирургией. Или проектированием нефтяных вышек.

— Я сумел заполнить главный пробел в его книжном шкафу, — говорит Хью. — «Улисс» в идеальной сохранности. — Он их читает? — Нет, конечно, у него книги не для того. — Я все-таки не понимаю библиофилов, — говорит Полина. — Их никто не понимает. По счастью, такие люди встречаются довольно часто, иначе я бы остался без…

— Чем ты занималась? — спрашивает он. — Жгла твою книгу, — отвечает Полина. (...) — Не бойся, — говорит Полина. — Я не смогла. Меня слишком хорошо воспитали. Гарри лихорадочно хватает рукопись, видит, что недостает только двух первых листов. Краска возвращается к его лицу. — Но я начала. Дух был бодр, меня подвела плоть.

— Насколько я понимаю, мужчины сохраняют репродуктивную способность лет до восьмидесяти. Джеймс искоса смотрит на нее, не понимая, как это расценивать. — Тем не менее большинство из нас предпочитает не тянуть с детьми до этого возраста.

— Зачем? — в отчаянии спросила она Терезу. — Зачем жениться? — Я его люблю, — гордо ответила Тереза, сияя от счастья. — Подумай хоть чуть-чуть! — взмолилась Полина. — Когда любишь, думать невозможно, — резонно возразила Тереза.

Лицо Люка — собрание ассоциаций. Полина видит Мориса в широко расставленных детских глазах. Видит нос Терезы и намек на ее изогнутые брови. Видит что-то от себя — то выражение, которое замечает в зеркале и временами в Люке, когда тот поворачивает голову и на нее смотрит. И еще — эхо своей матери и отблеск своего отца, а…

— Что ты думаешь о концепции романтической любви? — спрашивает Полина. — Неугасимой любви до гроба. Хью поднимает глаза от меню: — Секундочку. — Он дочитывает меню, кладет его на стол и снимает очки: — Как у Элоизы и Абеляра? Ромео и Джульетты? Дидоны? Ты о таком? — Да. — Надеюсь, ты ею не заразилась. Говорят, она вредна…

Повсюду дети: спят в колясках и слингах, царственно взирают с кружевных подушек, семенят по мостовой. — А нас уверяют, что рождаемость падает, — говорит Полина. Тереза соглашается, что в Хэдбери, похоже, демографической проблемы нет. — Может быть, в сельской местности все иначе. — А… — говорит Полина, — снова все беды от…

Сигнализация часто удивляет гостей, приехавших из большого города. «Как, здесь?» — недоумевают они, оглядывая буколический пейзаж. Все почему-то уверены, что тишина, царящая в этой местности, отражает низкий уровень криминальной активности, и худшее преступление в здешних краях — кража яблок с дерева, которую расследует…

Страх страха. Того, что, когда время придет, ты ничего не сможешь или сделаешь какую-нибудь глупость.

Это жизнь. То, что было невыносимо, уходит в прошлое, и кажется, будто оно происходило с другой женщиной, которую тебе жаль, хотя ты понимаешь, что она вела себя глупо

... До сих пор я думал, что быть родителем — это поначалу изумление и счастье, а потом оказываешься накрепко прикован к малолетним чудовищам, которые поминутно норовят себя изувечить. Ни сна, ни отдыха, то обмираешь от страха за них, то хочется всех убить. И при этом готов за них любому перегрызть глотку.

Я хорошо понимаю, почему я стала историком. Лжеисториком, как назвал меня один из моих врагов, иссохший оксфордский гранд, боящийся высунуть нос за дверь родного колледжа. Тучи сгустились, когда я была ребенком: «Не спорь Клаудия», «Клаудия, ты не должна так со мной разговаривать». Конфликт — вот с чего начинается…

Мать и дочь задумчиво смотрят друг на друга, тасуя каждая свою колоду воспоминаний, среди которых есть общие, но увиденные с разных сторон.

— Вот только что я поднимался на вершину ближайшей горы в поисках вдохновения. — И что, нашли? — Если честно, нет. Только мозоль на ноге натер. Хотя вид оттуда и вправду хороший.

...недавно мы с ней столкнулись, и она кое-что рассказала про своего бывшего, потому что… э… потому что я его незадолго перед тем встретила. Она говорит, что вспоминает его примерно так, как вспоминают вора-домушника. Человек украл большой кусок твоей жизни, и думать об этом горько, потому что как-никак жизнь есть жизнь.

...до сих пор я думал, что быть родителем — это поначалу изумление и счастье, а потом оказываешься накрепко прикован к малолетним чудовищам, которые поминутно норовят себя изувечить. Ни сна, ни отдыха, то обмираешь от страха за них, то хочется всех убить. И при этом готов за них любому перегрызть глотку. Я хочу сказать,…