Лучшие книги Даниэля Арасса

Один из ярчайших французских историков искусства второй половины XX века Даниэль Арасс (1944–2003) в своей небольшой книге, впервые опубликованной в 2000 году, подвергает пристальному анализу несколько классических произведений живописи XVI–XVII веков, в том числе такие хрестоматийные, как «Венера Урбинская» Тициана и «Менины» Веласкеса.

Построенная в форме писем ученице, написанная непринужденно и увлекательно, книга показывает, какое большое значение могут иметь в искусстве самые незначительные, на первый взгляд, детали и каким плодотворным оказывается применительно к ним иконологический подход с элементами семиотики.

Трехтомная "История тела", написанная французскими, британскими и американскими антропологами и историками культуры, всесторонне рассматривает телесные практики Европы - от Ренессанса до нашего времени. Как менялось отношение к телу на протяжении веков, как рассматривали тело религия, медицина, народная культура, искусство; как телу следовало вести себя и манифестировать себя; какие социальные и сексуальные практики поощрялись, а какие были под запретом; чем тело монарха отличалось от тела простолюдина - обо всем этом рассказывает большое исследование под редакцией Алена Корбена, Жан-Жака Куртина и Жоржа Вигарелло. Первый том посвящен истории тела от Ренессанса до эпохи Просвещения и описывает становление европейского образа "современного" тела. История тела здесь рассматривается в разных аспектах: тело и религия, тело и общество, тело и сексуальность, тело и медицина, тело и игра, тело и власть.
2-е издание.

Впервые переведенная на русский язык книга крупнейшего французского историка искусства Даниэля Арасса насыщена "сюрпризами", созданными деталями и увиденными автором.

Его труд вдохновлен любопытством и желанием найти ответ на многие вопросы. Что происходит, когда мы обнаруживаем деталь? Какого неожиданного "вознаграждения" ищет тот, кто смотрит на картину вблизи? Соответствует ли то, что он находит, намерениям художника, воплощенным в детали и в картине?

Ведь идет ли речь об иконографии, позволяющей определить сюжет произведения, или об атрибуции произведения тому или иному художнику, деталь является ключевым инструментом для исследований и открытий.

«Рассказы о живописи» — своего рода автопортрет из 25 картин: под самый конец жизни Даниэль Арасс прочел цикл лекций на радио France Culture, где в предельно доступной форме подвел итог своему методу и своим размышлениям. Для Арасса история искусства — не только научная дисциплина, но и предмет горячего восхищения и напряженных переживаний. Перед любым произведением, будь то «Мона Лиза» или работа малоизвестного маньериста, он оказывается в положении непредвзятого, но чрезвычайно внимательного зрителя, способного вступить в диалог с художником и из любой детали сделать вывод об авторской картине мира. Для самого Арасса эти лекции стали противоборством и с близкой смертью, и с самой идеей «отмеренного срока».

Le célèbre Léonard de Vinci de Daniel Arasse, en format poche. La figure de Léonard, hautaine et mystérieuse, sa longue trajectoire hors du parcours habituel aux artistes de son temps, l'éclat de son œuvre scientifique, d'urbaniste, d'écrivain, d'ingénieur, de dessinateur, de sculpteur, de peintre enfin, tout contribue à faire de lui un sujet qui intimide.

Et de fait, si les études partielles abondent - qu'elles portent sur les Carnets, les machines, les dessins, les peintures... - rares sont ceux qui ont cherché à saisir et restituer Léonard dans sa totalité. Daniel Arasse a relevé cette gageure. Dans la première partie de son livre (L'Universel inachevé), il trace un « portrait de l'artiste en philosophe », analysant la culture de Léonard -culture d'autodidacte, culture d'atelier - , son mode de pensée, sa vision du monde. Il décrit ensuite comment, tout en établissant un rapport nouveau, moderne, entre artiste et commanditaire (« la fin de l'humilité »), Léonard a fait œuvre d'artiste de cour, dans ses projets d'urbanisme, ses machines, ses installations éphémères pour les fêtes et le théâtre. La seconde partie est consacrée aux dessins, à la peinture, de L'Adoration des Mages à La Cène, en passant par les célèbres portraits de Léonard de Vinci.

Pourquoi la guillotine est-elle abominable ? Et de quoi au juste a-t-on horreur ? Pour répondre, Daniel Arasse interroge cette peur à sa source, au moment où, à peine née, la machine est plantée au coeur d'une exploitation spectaculaire de ses pouvoirs d'épouvante : la Terreur. Les surprises se multiplient au fur et à mesure de l'enquête : Guillotin n'est pas pour grand-chose dans l'invention de la guillotine ; à l'exception de la France, l'Europe l'utilisait, presque identique, bien avant la Révolution ; la tête coupée semble vivre encore, défiant véritablement la médecine... Machine politique, la guillotine fonde la démocratie : " Tout condamné à mort aura la tête tranchée. " De la médecine à la politique et à la métaphysique, la machine à décapiter se révèle à la fois un " objet de civilisation " et une image de la Révolution dans sa phase la plus radicale, en exhibant aux yeux du peuple, dans un fascinant théâtre macabre, l'égalitarisme le plus absolu. Ce livre ne cherche pas à réhabiliter la guillotine jacobine, il s'agit plutôt de briser le silence qui entoure l'emploi révolutionnaire de cette " simple mécanique " à " faire voler les têtes ", pour mettre au jour, dans leur origine conjointe, la répulsion qu'inspire la machine et la réputation qu'elle s'est gagnée : son abject prestige.