Лидия Гинзбург – лучшие книги

Лидия Яковлевна Гинзбург (1902–1990) – выдающийся русский писатель и известный литературовед, чьи произведения изучают в вузах и являют большой интерес для всех ценителей истории русской литературы и поэзии. Ее произведение "Записки блокадного человека" представляет собой одно из ценных свидетельств пограничного опыта человека, оказавшегося в блокадном городе. И этот человек — женщина в ее повседневной действительности. В тексте автор постоянный обращается к оппозиции женского и мужского взглядов на происходящее. Вторую часть книги занимают произведения, озаглавленные как "Проза военных лет", куда входят произведения, написанные в…

Собрание произведений крупнейшего филолога современности и блестящего литератора включает как ранее публиковавшиеся произведения («Человек за письменным столом», «Претворение опыта»), так и неизвестные читателям обширные фрагменты из записных книжек. Впервые вместе представлены обе части «Записок блокадного человека». Справочный аппарат книги составили вступительная статья А.С.Кушнера и аннотированный указатель имен. Это наиболее полное издание документальной и дневниковой прозы Л.Я.Гинзбург.

Лидия Гинзбург - широко известный писатель, близкий литературно-художественному авангарду начала ХХ века, мемуарист, литературовед, чьи произведения изучают в вузах. "О лирике" - одна из лучших работ по истории русской поэзии Золотого и Серебряного веков, от Жуковского и Пушкина до Блока и Мандельштама; она необходима как изучающим историю русской литературы, так и всем знатокам и ценителям поэзии. ЗАПИСКИ БЛОКАДНОГО ЧЕЛОВЕКА повествуют об удивительных подробностях человеческого существования в сложнейших условиях выживания, сложившихся в годы блокады. Произведение переведено на более 5 языков мира. В книгу также включены знаменитые воспоминания писателя об А. Ахматовой, Э. Багрицком, Н. Заболоцком, Н. Олейникове.

В теоретическом исследовании Л. Я. Гинзбург на широком историческом материале русской лирики от пушкинской эпохи до начала XX века рассматриваются актуальные и коренные проблемы лирической поэзии: своеобразие лирического жанра, методы выражения авторского сознания, специфика поэтического слова, лирические стили, соотношение в них поэтической традиции и поэтических открытий и т. д.

Известный литературовед Лидия Гинзбург (1902–1990), начиная с 20-х годов, писала прозу. Появившиеся в 80-х годах ее журнальные публикации вызвали большой интерес читателей — у нас и за рубежом — и получили высокую оценку критики. В новой книге — очерки-воспоминания об Ахматовой, Багрицком, Заболоцком, Олейникове, Эйхенбауме, а также записи 1920—1980-х гг., представляющие выразительные картины меняющегося времени. Глава «Четыре повествования» — о сохранении человеческого духа в нечеловеческих условиях блокады.

"Проходящие характеры" - первое научное издание прозы Лидии Яковлевны Гинзбург, выдающегося русского писателя, мыслителя и историка литературы. В сборник вошли ее "повествования", эссе и записные книжки военных лет, ставших самым плодотворным периодом ее литературной деятельности. Большая часть собранных здесь произведений публикуется впервые, включая рассказ о блокадной смерти, почти семьдесят лет остававшийся неизвестным даже самым близким автору людям, ранний вариант "Записок блокадного человека", размышления о советской литературе, статью о самосознании русского интеллигента еврейского происхождения в условиях нарастающей антисемитской…

"Записные книжки. Новое собрание" Л.Я.Гинзбург включает дневниковые записи, а также воспоминания писательницы о литературной жизни 20-50-х гг. Воспоминания о днях блокады открывают новую грань ее творчества - интеллектуальную прозу - "Записки блокадного человека" и "Вокруг "Записок блокадного человека".

Книга известного советского литературоведа Лидии Гинзбург посвящена проблеме изображения человека в художественной литературе. Это теоретический труд, в котором осмыслен большой и многообразный историко-литературный материал от XVIII до XX века. Большое место занимает исследование художественного диалога.

Лидия Яковлевна Гинзбург - крупнейший российский литературовед. Две книги Л.Я.Гинзбург, объединенные под одной обложкой, касаются способов построения образа литературного героя как определенной системы взаимосвязанных элементов ("О литературном герое", 1979) и истории медленного становления приемов передачи мыслей и чувств человека в художественной литературе, которое завершилось психологическими открытиями великих реалистов XIX века ("О психологической прозе", 1971). Читатель узнает не только, "как сделан" тот или иной литературный образ, но и как менялось представление о человеке на протяжении всей истории литературы Нового времени.…

Эта книга состоит из работ разных лет - от 1920-х годов до 1981-го, - в основном публиковавшихся в журналах и сборниках.
Первый раздел - статьи теоретического характера.
Во второй раздел включены статьи, в которых теоретические вопросы рассматриваются на конкретном материале истории русской литературы XIX и XX веков.
В третьем разделе собраны очерки, в которых автор стремился сочетать личные воспоминания, впечатления от встреч с писателями с размышлениями об их творчестве и литературной позиции.

В 1960-е годы в рукописи, называвшейся тогда "Блокада" и опубликованной 20 лет спустя под заглавием "Записки блокадного человека", Гинзбург рассказала "историю О.". Герой был вынужден взять к себе старшую сестру, "находившуюся уже в необратимо дистрофическом состоянии. <...> Его раздражали ее все возраставшая бесполезность и жертвы, которые он ей принес и продолжал приносить. И с грубостью, удивлявшей его самого, он говорил ей об этом. Но тут же рядом существовал другой пласт сознания, и в нем очевидность, что без сестры молчание было бы окончательным, неимоверным. <...> Дистрофическая сестра была объективирующей средой, аудиторией, оценивающей успех - концентраты и сухари, полученные согласно довольно высокому положению в иерархии. Но к блокадной истории О. я еще вернусь. К рассказу о жалости и о жестокости". Публикуя "Записки..." в 1980-е годы, Гинзбург сняла упоминание о намерении вернуться к этой истории. Видимо, понимала, что сил на это уже не осталось.
Сегодня мы знаем, что О. (Оттер), наряду с Эн, - одно из условных обозначений автора, которым Гинзбург особенно часто пользовалась в 1930-1940-х годах. Рассказ, к которому она собиралась вернуться, был подробным описанием блокадной смерти. Во время блокады автору довелось стать непосредственным свидетелем кончины близкого человека. Ее мать, Раиса Давидовна Гинзбург, умерла в Ленинграде в конце 1942 года.
Тема смерти всегда была одной из центральных в прозе Гинзбург. Ей посвящены два ее "повествования", написанных с середины до конца 1930-х годов, - "Мысль, описавшая круг" и "Заблуждение воли". В последнем речь идет о кончине Старика - персонажа, который вобрал многие биографические черты дяди и отчима автора - Марка Моисеевича Гинзбурга, взявшего на себя после смерти отца Лидии Яковлевны, Я.М. Гинзбурга, попечение о вдове брата и ее детях. М.М. Гинзбург умер в Детском Селе в 1934 году. На периферии "Заблуждения воли" возникает и фигура Тетки. Подробный анализ характера этого персонажа был дан Гинзбург в набросках к большому повествованию "Дом и мир", над которым она работала в предвоенные годы. Смерть Тетки стала темой "<Рассказа о жалости и о жестокости>", где в истории ее отношений с двумя племянниками - Оттером и V. (или В.) - отразились обстоятельства жизни Р.Д. Гинзбург и ее детей - Лидии Яковлевны и Виктора Яковлевича Типота, жившего в годы войны с семьей в Москве.
"<Рассказ о жалости и о жестокости>" написан вскоре после смерти Р.Д. Гинзбург, скорее всего в 1943 или 1944 году, определенно, как явствует из текста, до окончания войны. (Андрей Зорин, Эмили Ван Баскирк, 2011)

Книга выдающегося советского литературоведа Лидии Гинзбург состоит из двух частей. В первой - рассматривается проблема адекватности жизни и литературы, границы и возможности этой адекватности, ее связи с поисками социальных и этических ценностей. Не

История ХХ века с ее "повседневностью в экстремальных условиях" оживает на страницах воспоминаний, эссе, дневниковых записей Лидии Гинзбург. Со страниц книги звучат голоса учителей и друзей автора и одновременно всемирно известных и любимых читателями поэтов, писателей, литературоведов: А. Ахматовой, О. Мандельштама, В. Маяковского, Н. Гумилева, Н. Заболоцкого, Б. Эйхенбаума, Ю. Тынянова, В. Шкловского и многих других. Исповедальная проза Лидии Гинзбург честно и ярко описывает события, атмосферу и реалии эпохи, помогает почувствовать ее ритм. "Современное искусство, — пишет автор, — по-видимому, должно говорить о счастье и красоте. Потому что счастье и красота — реальный наш опыт, и только этот опыт дает страданию цену и отрицанию диалектический смысл... Само себя гложущее несчастье никогда не загорится трагическим огнем" — пишет Лидия Гинзбург. Собрание произведений выдающегося филолога и блестящего литератора включает как ранее публиковавшиеся произведения — "Человек за письменным столом", "Претворение опыта", — так и менее известные читателям, опубликованные лишь однажды, обширные фрагменты из записных книжек.

Лидия Яковлевна Гинзбург (1902–1990) — советский литературовед, писательница, мемуаристка, доктор филологических наук. Во время Великой Отечественной войны Лидия Гинзбург безвыездно оставалась в Ленинграде. Работала штатным редактором ленинградского радиокомитета. В июне 1943 года была награждена медалью "За оборону Ленинграда".
Параллельно с исследовательской работой с 1925 года и до
конца жизни Лидия Гинзбург вела записи разговоров и событий, которые затем легли в основу ее прозаических произведений, в том числе и "Записок блокадного человека". Записки — ценнейшее свидетельство пограничного опыта человека, оказавшегося в суровых реалиях блокадного города.

"Былое и думы" — не только вершина творчества Герцена; это великое, самобытное явление реализма XIX века, во многом близкое принципам и тенденциям нашей литературной современности. За "Былым и думами" стоят долгие годы развития Герцена — мыслителя, публициста, художника, огромный путь, пройденный им от дворянской революционности до революционного демократизма. Вот почему, говоря об этой необыкновенной книге, неизбежно приходится выходить за ее пределы и касаться различных вопросов творчества и идейного развития Герцена.