местная немка, встретилась с его отцом Генри Буковски, американским военнослужащим польского происхождения, после Первой мировой войны. Родители Буковски были католиками и воспитывали сына в лоне церкви. Он любил утверждать, что родился вне брака, однако записи регистрации браков в Андернахе показывают, что его родители заключили брак за месяц до рождения сына. После краха германской экономики вследствие Первой мировой войны семья Буковски в 1923 году переезжает в США и поселяется в Балтиморе (Мэрилэнд). Чтобы больше походить на американцев, родители Буковски начинают звать сына Генри и меняют произношение своей фамилии.
Имя Чарльз он взял себе гораздо позднее, когда покинул родительский дом.
В 1930 году, благодаря отложенным деньгам, семья Буковски переезжает в пригород Лос-Анджелеса, где жила семья его отца.
Всё детство Чарльз Буковски терпел от своего почти всегда безработного отца устные и физические оскорбления (что подробно описано в его автобиографическом романе «Хлеб с ветчиной»).В «воспитательных» целях Буковски-старший часто и охотно пускал в ход и кочергу, пылившуюся в затхлом гараже. Поэт вспомнит стены подвала, в котором он подвергался экзекуциям в эпохальном стихотворении «Death Wants More Death» — «Смерть требует еще смерти, и ее паутины полны…».
Кроме того, Буковски служил объектом дискриминации со стороны местных англоязычных детей, которые смеялись над его сильным немецким акцентом и немецким девичьим платьем, в которое его настойчиво одевали родители.
В результате тотального страха, в котором проходила жизнь будущего писателя, в 13 лет у него развилось тяжелейшее заболевание сальных желез. Все тело Чарльза покрыли прыщи, из-за чего он начал испытывать не только физический, но и серьезный психологический дискомфорт.
Ни последующий финансовый успех, ни мировая слава не сгладили из памяти Буковски детских воспоминаний.
Но вместо того, чтобы вырастить конформиста, отец вырастил бунтаря.
Мне не нравятся люди. Мне даже я сам не нравлюсь. Со мной, должно быть что-то не так.
После эпизода из школьной жизни, когда учительница расхвалила перед классом написанный Чинаски (главным героем романа, alter ego автора) рассказ о выдуманной встрече с президентом Гувером, нисколько не смутившись тем обстоятельством, что это была полная «липа», он сделал для себя важный вывод:
Так вот что им нужно на самом деле: ложь. Прекрасное враньё
Активное нежелание окружающих видеть неприятную правду, уход от неё в разнообразные формы социальных игр становится для Буковски тем жизненным переживанием, которое в дальнейшем отразилось на его характере, определило судьбу и общее направление творчества.
Проблемы в семье и школе привели к тому, что Буковски оградился от мира. Его любимым занятием стало посещение Публичной библиотеки Лос-Анджелеса, где он серьёзно увлёкся чтением, которое осталось одним из его главных хобби на всю оставшуюся жизнь. Его любимыми писателями стали Достоевский, Тургенев, Ницше, Синклер Льюис, мерзавец Селин (любимый писатель, наряду с А. Арто), Джон Фанте, Уильям Сароян , Эрнест Хемингуэй, Эзру Паунда, Т. С. Эллиота; из пишущих современников — Ларри Айгнера , Джеральда Локлина и Рональда Кёрчи. В череде ранних несчастий Буковски испытал облегчение, когда его друг, Виллиам Муллинакс, сын спившегося военно-морского врача, познакомил его с алкоголем. Как писал позднее Буковски, ему нравилось напиваться, так как это отвлекало его от реальности.
После окончания средней школы в Лос-Анджелесе, Буковски проучился в Городском колледже Лос-Анджелеса — на факультете журналистики и английского языка, в течение трех лет ( 1939 - 1941 ), увлекаясь при этом еще курсами по искусству, журналистике и литературе. Во время обучения там он ненадолго присоединился к группе фашистов, которых он высмеял в романе «Хлеб с ветчиной». Также он обсуждает свой флирт с крайне левыми в рассказе «Политика» из сборника «Юг без признаков севера»
В начале Второй мировой войны он бросил колледж. Полгода он работал на различных малооплачиваемых работах, а свободное время проводил в питейных заведениях. Отправился в Нью-Йорк, затем в Филадельфию, где 22 июня 1944 года (во время Второй мировой войны) Буковски был арестован сотрудниками ФБР по подозрению в уклонении от несения воинской службы, и на протяжении 17-ти дней содержался в одной из тюрем штата Филадельфия, где был признан психиатрами негодным к службе в армии по причине "антисоциальности".
Скитался по стране, перебиваясь случайными заработками. Работал на бойне, в железнодорожной ремонтной бригаде, в американском Красном Кресте – более чем в ста местах в разных городах и штатах. Голодая и ограничивая себя одним шоколадным батончиком в день, он писал по 4–5 рассказов и стихотворений в неделю и, переписывая их от руки печатными буквами, отсылал в различные журналы.
Рассказы возвращались обратно, и только в 1944 два из них были напечатаны в журналах «История» и «Портфолио».
Карьера писателя. Личная жизнь.
Чтобы узнать, каким на самом деле был Чарльз Буковски, достаточно прочитать любой его рассказ или роман. В одном из интервью он так сказал о себе:
Я человек неприятный – это известно всем. Меня восхищают подлецы, сукины сыны, разбойники. Я не люблю гладковыбритых мальчиков, работающих на приличной работе. Мне легко находить общий язык с бродягами, потому что я тоже бродяга. Я не люблю правила, мораль, законы. И я не дам, чтобы общество переделывало меня по-своему.
С 1945 года Чарльз делает перерыв в писательских опытах продолжительностью лет в десять. Эти годы были потрачены на скитания «в людях» и обретение личного опыта. Он ведет бродячий или, что называется, беспорядочный образ жизни – непродолжительные любовные и сексуальные связи, алкоголизм, разборки со случайными знакомыми и постоянный поиск необременительных мелких заработков. Его окружают в основном люди «дна» – отчаявшиеся, не обнаруживающие в своем существовании сколько-нибудь достойного смысла. В представлении Буковски они, по крайней мере, не лгали по большому счету, не закрывая глаза на то, что им не хочется видеть, и в этом смысле были куда ближе к «правде жизни», т.е. к ее глубинной онтологии, чем профессора и прочий ученый люд. Этот период жизни закончился для писателя в благотворительной палате окружной больницы Лос-Анджелеса, куда он попал с кровоточащей язвой желудка, – ему делают переливание крови и настоятельно рекомендуют сделать операцию.
Покинув больницу, он начал писать стихи.
В 1957 году он женился на поэтессе Барбаре Фрай из провинциального городка Техаса. Однако их брак продлился недолго: они развелись в 1959 году. Фрай утверждала, что их развод никак не связан с литературой, хотя она часто сомневалась в поэтических способностях мужа. Согласно Говарду Саунсу и его книге «Чарльз Буковски: в плену сумасшедшей жизни», Фрай умерла в Индии при мистических обстоятельствах (некоторые говорят, что она была обезглавлена фанатиками тайного религиозного культа). Вслед за разводом Буковски снова начал пить и писать стихи. В 1960-е Буковски вернулся в Лос-Анджелесское почтовое отделение, где проработал канцелярским служащим больше десятка лет. В 1962 году он испытал потрясение от смерти Джейн Куни Бейкер. Она была его первой настоящей романтической привязанностью. Буковски вложил своё горе и опустошение в пронзительную серию поэм и рассказов, оплакивающих её уход.
В 1964 году у Чарльза Буковски родилась дочь, Марина Луиса Буковски, от его тогдашней сожительницы Френсис Смит, которую он называл «седой хиппи», «служанкой» и «кривозубой старухой».
Чарльз очень любил дочь.
Как-то я даже поднес мясницкий нож себе к глотке как-то ночью на кухне – а потом подумал: полегче, старичок, твоя маленькая девочка, может, еще захочет сходить с тобой в зоопарк. Мороженое, шимпанзе, тигры, зеленые и красные птицы, и солнце – спускается ей на макушку, солнце спускается и заползает в волосы у тебя на руках, полегче, старичок.
Первые книги Буковски – сборники рассказов и стихов – в основном публиковались в частных независимых издательствах, владельцы которых были достаточно самостоятельны, чтобы не идти на поводу у оценок литературного истеблишмента. Произведения Буковски были полной противоположностью принятым тогда за писательский образец изысканным интеллектуальным пассажам.
Нью-орлеанское издательство «Луджон Пресс» было основано супругами Уэбб — писателем Джоном Эдгаром и художницей Джипси и занималось в основном публикацией в 1954-1967 сочинений Буковски. Их издательская практика началась с выхода в печать двух поэтических сборников Буковски: It Catches My Heart in Its Hands с предисловием профессора Луизианского университета Дж. У. Коррингтона, содержащим оценку его поэзии, и Crucifix in a Deathhand. Сборники были набраны вручную на тонкой разноцветной текстурной бумаге ограниченным тиражом (теперь — библиографическая редкость). Биограф Нил Чирковски пишет о впечатлении, которое произвело появление этого сборника, — он «вызвал настоящую шоковую волну в поэтическом мире. Репутации Буковски совершить квантовый скачок помогало всё — печать, бумага, переплёт, это вводное слово Билла Коррингтона: сама поэзия соответствовала любовной тщательности производства».
В начале 60-х «Луджон Пресс» издаёт известный леворадикальный по направленности журнал «Аутсайдер» — всего вышло 6 номеров. В оглавлении первого номера (1961) можно встретить имена почти всех ведущих писателей-битников — Дж. Керуак, Г. Миллер, У. Берроуз и др. В первом номере «Аутсайдера» вышла и одна из первых подборок из 11 коротких стихотворений Буковски. К середине 60-х его стихи уже жаждали печатать сотни небольших поэтических журналов. В 1966 по итогам опроса журнала «Аутсайдер» Буковски было присвоено звание «аутсайдера года»
Поэзия Буковски — порождение философии бродяжничества XX века, в ней сочетались поиск оснований собственного бытия, нежелание включаться в «ярмарку тщеславия» своего времени и бесцельный «дрейф» по течению жизни.
При этом печальные герои и героини прозы этого «поэта отчуждения и писателя подлинной наполненности» (К. Рэсрот) — уголовники, проститутки, игроки, пьянчуги, обитатели трущоб и лос-анджелесских баров — воспринимались критикой более серьезно, чем его стихи.
Американский язык, каким его слышит Буковски, в самом деле довольно легко «прибить к бумаге гвоздями», — такой он конкретный и «плотно пригнанный».
Он презирал «липу» и претенциозность и ёжился от чересчур вычурных литературных словоупотреблений. Стиль прост и прямолинеен, фразы лаконичные и целенаправленные, никаких метафор, аллюзий. Его девиз:
«Мне нравится сказать то, что я должен сказать, и отвалить».
В 1971 в возрасте 50 лет Буковски за 20 дней пишет роман «Почтамт», повествующий о монотонных, отупляющих буднях вкалывающего на почте Генри Чинаски — по сути, постоянного главного героя его произведений. В основу положен реальный жизненный опыт Буковски — в 1958 он сам работал на сортировке почты. Отмечая появление «Почтамта», одни критики отмечали, что сумма описанных в нем эпизодов так и не сложилась в единое целое, другие же полагали, что такое «рваное» повествование отражает бесцельность жизни главного героя. По сведениям Джона Мартина, в США первый роман Буковски был продан тиражом 75 тыс. экз., по всему миру — 500 тыс. экз.
В следующем романе «Фактотум» ( 1975 ) описаны приключения Генри Чинаски, искренне пытающегося найти себе подходящую постоянную работу (фактотум — подмастерье, мастер на все руки). По сравнению с предыдущими произведениями, его образ даётся более развёрнуто. Высокие чаяния Чинаски обесценивает и низводит до смешной чопорности, предпочитая общество забулдыг и всяческих «неустроенных» людей. В своём одиночестве они поддерживают друг друга простым пребыванием рядом. В то же время тяга к «высокому» присутствует и в их жизни, порой окрашивая её в трагические тона. Она же толкает их к алкоголю:
Без кира я бы давно себе глотку перерезал. Пьянство — это форма самоубийства, когда тебе позволено возвращаться к жизни и начинать всё заново на следующий день.
Далее выходят его романы «Женщины» (1978), «Хлеб с ветчиной» (1982), сборники Africa, Paris, Greece, All the Assholes in the World and Mine и др. В них опять же описаны вылазки в мир работяг, шабашников, шлюх и барменов. Его герою надоела политкорректность и эта «пластмассовая культурка», где все лгут друг другу и где не дождешься простого честного слова. Одна радость — добрая выпивка, отзывчивая подруга да пара монет для тотализатора на скачках. В романе «Женщины» Генри Чинаски признаётся в любви к «своим» женщинам.
К концу 70-х Буковски становится популярным. Всё чаще его приглашают выступать перед читателями с чтением стихов (за 200 долларов). А его поездки в Европу — визиты в Германию и Францию — стали значительными культурными событиями, активно освещавшимися по ТВ и в прессе.
Сам Буковски скептически относился к своей славе и даже ненавидел ее. Когда известный философ Жан Поль Сартр назвал его величайшим поэтом Америки, Чарльз ответил:
Говорить, что я поэт – значит причислять меня к компании неоновых гурманов, мерзавцев и лохов, которые маскируются под мудрецов
Чарльз Буковски - автор более 40 книг - 6 романов, 7 сборников рассказов и 32 сборников стихотворений, переведенных на многие языки.
Последним томом его сочинений, изданным посмертно, был поэтический сборник "Slouching Toward Nirvana", опубликованный издательством ECCO Press.
Экранизации. Кинодокументалистика.
В 1972 году вышел большой сборник рассказов Буковски "Эрекции, эякуляции, эксгибиции и истории обыкновенного безумия" (Erections, Ejaculations, Exhibitions and General Tales of Ordinary Madness). По произведениям, вошедшим в сборник, в 1983 году был снят художественный фильм "История обыкновенного безумия" (Италия – Франция, режиссер Марко Феррера) – одна из лучших экранизаций Буковски. Сквозным сюжетом в фильме проходит история из его известного рассказа "Самая красивая женщина в городе".
Кинодокументалистика также не прошла мимо Буковски. В начале 70-х Тэйлором Хэкфордом был снят о нём «честный и прямой», по мнению Буковски, документальный фильм. В 1983 канадский режиссер Рон Манн создал документальный фильм «Поэзия в движении», посвящённый североамериканскому поэтическому ренессансу. Кадры полуторачасового фильма, запечатлевшего несколько десятков наиболее известных поэтов Америки, читающих свои стихи под аккомпанемент любимой музыки, сопровождает авторский комментарий Чарльза Буковски.
Буковски получает приглашение поработать в Голливуде в качестве сценариста. По написанному им автобиографическому сценарию для Cannon Group Inc. был снят фильм «Пьянь» (США, 1987). Фильм имел у зрителей определённый успех. Буковски же в свою очередь воспользовался случаем «приложить по полной программе» голливудскую кухню — он пишет очередной роман «Голливуд», живописующий порядки, царящие на знаменитой «фабрике грёз». На фоне «изнанки жизни» голливудских тусовщиков и пикировок между режиссёрами он выводит образ местного гения Виктора Нормана — писателя, живущего за счёт продюсеров. Его прототип — нью-йоркского писателя Нормана Мейлера он считал по стилю и мировоззрению родственным себе — калифорнийцу Буковски.
О съемках 'Пьяни' он выразился так:
Голливуд хуже, чем вы могли слышать, в четыреста раз. Я просто уверен, что после выхода книги на меня подадут в суд
Последние годы.
С конца 80-х годов писатель тяжело болел. У него была разрушена иммунная система, поэтому болезни цеплялись одна за другой. Ему диагностировали пневмонию, а через некоторое время поставили диагноз 'лейкемия'.
9 марта 1994 года Чарльза Буковски не стало. Он умер в своем доме в Сан-Педро, где жил с 1979
На его надгробной плите выгравирована эпитафия: 'Не пытайтесь'.
Чарльз Буковски вошел в литературу очень громко, революционно, по-бунтарски, хотя сам никогда серьезно не относился к писательству. Он всегда утверждал, что должен просто написать – и уйти. Эпатаж, цинизм, пренебрежительное отношение к окружающем и себе были его раздражителями для толпы: его превозносили и ненавидели, но Буковски было все равно. Он выбрал свободу и поклонялся только ей.
Творчество Буковски — своего рода анархистская сатира и провокация:
Он бросает вызов. Он постоянно выплёскивает стакан холодной воды прямо вам в лицо и требует, чтобы вы подумали о том, кто вы и что есть ваша жизнь.
Его интересовала неприкрытая и откровенная правда жизни, грубые, фундаментальные истины, лежащие в её основе. Он ориентировался на основы бытия, которые часто оказываются скрыты под спудом, но именно они держат всю конструкцию человеческого существования. Буковски интересует в человеке его «онтологический фундамент», ибо человек по своей сути един, несмотря на все различия в воспитании, образовании и культуре.
Интересные факты:
Помимо алкоголя, к которому Буковски испытывал тягу на протяжении всей жизни, двумя другими страстными увлечениями писателя были классическая музыка и игра на скачках.
Классическая музыка для Чарльза Буковски всегда была неотъемлемой частью творческого процесса. «Я люблю классику. Она есть, но её нет. Она не поглощает собой работу, но присутствует в ней». По словам писателя, одной из причин, по которой он так полюбил музыку, было то, что она помогала ему выжить; говоря о времени, описанном в «Фактотуме», Буковски вспоминал: «Хорошо было по вечерам возвращаться с фабрик домой, раздеваться, забираться в темноте на кровать, наливаться пивом и слушать». Любимым композитором писателя был Ян Сибелиус, которого Буковски ценил за «страсть, которая тебе фары вышибает».
В отношении скачек, преимущественно в начале писательской карьеры, Буковски говорил, что посещение ипподрома для него — вопрос исключительно финансовой заинтересованности; он считал, что это может позволить ему выигрывать столько, «чтобы уже не работать на скотобойнях, почтамтах, в доках, на фабриках». Впоследствии данное увлечение стало попыткой заменить пьянство, однако, она не сработала. Отношение к игре в дальнейшем претерпело изменение, и несколько лет спустя Буковски уже говорил, что скачки для него — стимул для писательства:
Однажды приходишь домой с бегов… обычно лучше при этом сотню долларов проиграть <…> Проиграть сотню долларов на бегах — большая подмога искусству.
Для Буковски бега стали испытанием — он говорил, что лошади учат, есть ли у человека сила характера; игру на скачках писатель называл «мучением», но всегда подчёркивал, что из них набирается материал. «Если я поеду на бега и меня там хорошенько тряхнёт, я потом вернусь и смогу писать. Это стимул», — Буковски отдельные эмоции испытывал не только от игры, но и от самих ипподромов; писатель говорил, что вглядываясь в лица, особенно проигрывающих, многое начинаешь видеть в ином свете.
Генри Чинаски
