Цитаты из книг — Роберт Музиль

Ведь и красота человека не состоит почти ни в чем отдельно взятом и доказуемом, а состоит в том волшебном «что-то», которое даже маленькие уродства обращает себе на пользу.

Н-да, он неплохо успел тебя обработать. Но неужели ты не замечаешь, что он - как все люди, которые вечно кого-то любят, интересуется только собой? Что его магнитом тянет к каждому новому человеку... это как болезнь... он непременно должен подольститься и навязаться в друзья. Он не любит, он ненавидит каждого человека, как…

Через некоторое время Арнгейм сказал: — Я вас не понимаю; разве не в тысячу раз важнее схватиться с жизнью, чем писать?! — А я ничего не пишу, — возразил Ульрих кратко. — И хорошо делаете! — подладился к такому ответу Арнгейм. — Писание — это как жемчуг — болезнь.

И в ту же секунду Герда взглянула на него глазами, полными ужаса. Она стала вдруг прекрасна, как пламя, к которому ты подошел слишком близко; почти без формы, только тепло, которое парализует волю. — Пришли бы когда-нибудь ко мне! — предложил он. — Здесь не поговоришь так, как хотелось бы. Пустота мужской бесцеремонности…

Порочная радость по поводу своей власти над этой девушкой была ему совершенно чужда; он не принимал Герду всерьез, и поскольку это включало в себя умственную неприязнь, говорил ей обычно неприятные вещи, но чем энергичнее выступал он перед ней адвокатом мира, тем удивительнее с некоторых пор привлекало его желание…

Похоже, что любая правда появляется сегодня на свет разложенной на две противоположных друг другу неправды.

Допустим, у нас был бы новый Гомер; спросим себя с предельное искренностью: были бы мы вообще способны слушать его. Думаю, ответить надо отрицательно. У нас его нет, потому что он нам не нужен!

— Послушайте-ка, понимаю ли я ваше положение, — продолжал Ульрих. — Вы говорите, значит, что обладание убивает. Вы думаете при этом прежде всего о деньгах и о своих родителях. Это, конечно, убитые души… Герда сделала надменный жест. — Будем, значит, говорить не о деньгах, а сразу об обладании любого рода. Человек, у…

...даже к красоте женщины тот, кто ею владеет, несомненно, что-то прибавляет или, наоборот, что-то отнимает от ее красоты.

Друзей имеешь для того, чтобы не впасть в тщеславие. Не дай себя обмануть. Из-за несходства люди друг друга не убивают, это заблуждение. Сходство - вот в чем ужас. Зависть -ведь так хочется быть иным, хоть ты вклеен в тот же блокнот.

Большинство людей в основе своего отношения к самим себе — повествователи. Они не любят лирику или любят ее лишь минутами, и даже если в нить жизни вплетается какая-то толика «потому что» и «чтобы», им претит задумываться об этом надолго: они любят последовательный порядок фактов, потому что он походит на необходимость,…

...понимание глубокой нравственной тайны личности ныне почти повсюду утрачено. Тайна эта состоит в том, что не все можно позволить себе. Эпоха, когда все дозволено, каждый раз делала несчастными тех, кто в эту эпоху жил. Порядочность, воздержность, рыцарственность, музыка, обычай, стихи, форма, запрет — у всего этого нет…

— Чего только вы мне уже не наговорили! — мрачно ответила на это Герда. — Почему вы не напишете книгу о своих взглядах, вы, может быть, помогли бы этим себе и нам? — С чего бы вдруг я стал писать книгу? — воскликнул Ульрих. — Меня родила как-никак мать, а не чернильница!

— Я думаю, — сказал Ульрих, — что всякий прогресс — это и регресс. Прогресс существует всегда только в каком-то определенном смысле. А поскольку наша жизнь в целом лишена смысла, то в целом в ней нет и прогресса.

И, конечно, каждого человека любить нельзя. Но можно уважать характер каждого, если он подлинно человечен в своих стремлениях и несет за себя строжайшую ответственность.