Василий Красов — о поэте

И. Надеждина и М. П. Погодина. Публиковал стихи в "Телескопе", "Московском наблюдателе" и других известных изданиях того времени. По окончании университета был домашним учителем на Украине, преподавал в Черниговской гимназии.

По ходатайству Погодина к новому ректору Киевского университета М. А. Максимовичу 29 ноября 1837 г. был назначен адъюнктом по кафедре словесности, читал лекции по "теории словесности", "теории поэзии", вел "изъяснение свойств русского языка". Выступил с публичной защитой докторской диссертации "О главных направлениях поэзии в английской и немецкой литературах с конца XVIII века", которая была отклонена ректором и факультетом, не принявшими идеи немецкой классической эстетики.

Получив отставку, зимой 1840 г. Красов возвращается в Москву, дает частные уроки в доме князя Голицына, преподает во 2-й Московской гимназии, обзаводится семьей. Живет до женитьбы в доме В. П. Боткина на Маросейке. Боткин во многом ему помогал. В 1850-х гг. ведет занятия в 1-м Московском кадетском корпусе, в Александровском сиротском военном корпусе. Пользовался среди воспитанников большой любовью за преподавание "не по учебникам".

В июле 1854 г. скончалась жена Красова, Елизавета Алексеевна, ее смерть усугубили приступы давней чахотки. Красов умирает через полтора месяца, оставив в крайней бедности семью из девяти дочерей.

В духовном развитии Красова и в формировании его как поэта особая роль принадлежит Московскому университету 1830 гг. Красов входил в кружок Станкевича, составив вместе с И. П. Клюшниковым, Я. М. Неверовым и др. его первоначальное ядро. Наиболее дружен был со Станкевичем, который брал у Красова уроки по древним языкам, позже вместе с Красовым занимался философией, историей, чтением Гете, Шиллера, Козлова. В университетские годы сближается с К. С. Аксаковым, А. А. и К. А. Беерами, М. А. Бакуниным, бывает в их "родовых гнездах", дружит со всеми семействами. Близкие отношения связывали К. с В. Г. Белинским (из переписки сохранилось пять писем Красова). Прошедший сходную эволюцию от романтической восторженности к постижению реальных противоречий жизни, Красов был лично близок критику.

Находясь в кругу философских споров и бесед, Красов наиболее ярко выражает себя как поэт. Лучшие стихотворения созданы им в 1830 - нач. 1840 гг.; позже, теряя связи с кругом Станкевича и сменившего его Белинского, постепенно отходит от литературной жизни, почти не печатается. Единственный сборник стихотворений Красова издан П. Шейном посмертно (1859), но почти все экземпляры вскоре погибли от пожара; в «Лепте Белинского» (1892) было напечатано ещё несколько его неизданных стихотворений. Романс Красова «Я вновь пред тобою стою очарован» стал общеизвестным. Красов написал также одну полемическую статью: «Несколько слов против г. Соловьева о Дмитрии Самозванце».

По основному настроению лирика Красова элегична; порой не свободна от расхожих штампов массовой поэзии позднего романтизма. Герой К. пережил идеальные порывы, питал юношеские надежды на высокий подвиг во имя человечества. Этим он близок духовным исканиям и сложной интеллектуальной жизни молодого поколения 1830 гг. В лирических монологах, исповедях, в любовной лирике сильно аналитическое начало, часто переходящее в рефлексию. По сравнению с другими поэтами кружка Станкевича лирика Красова более стихийна, лишена присущей им некоторой философской заданности, в ней заметно стремление к конкретному психологизму.

"Песня" ("Взгляни, мой друг, по небу голубому...") (1835) - одно из лучших ранних произведений Красова, вероятно, было навеяно историей отношений с А. А. Беер. Симпатии были взаимны, Красов состоял в переписке с сестрой своих друзей, но впоследствии его оттеснил М. А. Бакунин.

В нач. 1840 гг. мотивы одиночества, предчувствия тяжелой судьбы у Красова нарастают. Почти параллельно с развитием элегических мотивов в поэзии Красова появляются романсно-песенные интонации, порой нисходя до "лирики страстей" массового романтизма. Не истративший сил герой хочет "позабыться", "унестись" в разгульном веселье, словно опьяненный каким-то лихим отчаянием "проносящейся молодости", "запавшего сердца". В нач. 1840 гг. Красов обращается к "русским песням". Известно, что поэт начинал работать над большим циклом "российских песен", куда должны были войти "песни царевны", "песни ямщика", "песни новгородского удальца". Задушевные отношения связывают Красова в эти годы с А. В. Кольцовым, современники вспоминают о знакомстве Красова с Ф. И. Буслаевым.

Белинский писал, что стих Красова "свободен", в нем "избыток чувств и разнообразие тонов" (Т. IV.-- С. 180). Считая Красова современным "действующим" поэтом, он помещал его в ряду с Лермонтовым, Кольцовым, Клюшниковым. Долгое забвение Красова в истории русской литературы связано с переходным характером его поэзии, которая соединила романтическую рефлексию и растущую песенную свободу стиха, предварив новые художественные открытия русской лирики середины XIX в.