К ночи Руднев почувствовал, что устал – от работы, от разговоров, от мыслей. И в этой усталости не было привычного покоя, не было награды за свершенное дело. В ординаторской он растянулся на диване и вертелся, как перебитый червь. Ему хотелось пролезть в щель между спинкой и матрасом и исчезнуть в этой тесной темноте.