Лучшие книги Пера Лагерквиста

В эту книгу вошли роман ""Варавва"", а также повести и рассказы из позднего, экзистенциалистского, сборника Лагерквиста ""В то время"". Концептуальность связанных между собой библейских (и апокрифи-ческих) мотивов по-прежнему остается основной темой творчества Лагерквиста. Угасает гнев послевоенной переоценки ценностей. Псевдоистори-ческий фон остается ключевым, однако теперь Лагерквист не пытается ""подтянуть"" его к проблемам современности, а использует как платформу для спора о ВЕЧНЫХ ценностях — философских, этических и гума-нистических…

Почти что - "жил при дворе у короля и у прекрасной королевы веселый шут... король любил порой ночной его напевы". Почти что… но не совсем. Потому что уютный, замкнутый внутри себя мирок кукольных интриг готического замка однажды затрещит по швам, и в пряничное, золотом расписанное Прошлое ворвется истина Настоящего. Истина ада. Крови. Жестокости. Истина,…

Тяжек жребий отверженного. Много тяжелее жребий избранного. Но - что же делать, если избранный носит на себе клеймо отверженности, а отверженный облечен избранностью? И тогда тяжкая десница Неведомого бога наносит страшный удар Сивилле, посмевшей восстать против высшей силы в дерзкой, заведомо обреченной попытке отстоять собственную личность, а циничный Палач,…

В эту книгу вошли роман ""Варавва"", а также повести и рассказы из позднего, экзистенциалистского, сборника Лагерквиста ""В то время"". Концептуальность связанных между собой библейских (и апокрифи-ческих) мотивов по-прежнему остается основной темой творчества Лагерквиста. Угасает гнев послевоенной переоценки ценностей. Псевдоистори-ческий фон остается ключевым, однако теперь Лагерквист не пытается ""подтянуть"" его к проблемам современности, а использует как платформу для спора о ВЕЧНЫХ ценностях — философских, этических и гума-нистических…

В эту книгу вошли повести и рассказы позднего, экзистенциалистского периода творчества Лагерквиста, относя-щегося уже к послевоенному времени.

Тяжек жребий отверженного.
Много тяжелее жребий избранного.
Но - что же делать, если избранный носит на себе клеймо отверженности, а отверженный облечен избранностью?
И тогда тяжкая десница Неведомого бога наносит страшный удар Сивилле, посмевшей восстать против высшей силы в дерзкой, заведомо обреченной попытке отстоять собственную личность, а циничный Палач, выломившись из привычного, устоявшегося бытия, покорно склоняет голову перед могуществом и всепрощением Любви.
Ибо - говорит Пер Лагерквист - нет благословения без проклятья...

В одинокой хижине на откосе горы, у подножия которой лежали Дельфы, жила древняя старуха со своим слабоумным сыном. Хижина была совсем маленькая, задней стеною ее служил горный склон, из которого постоянно сочилась влага. Это была убогая лачужка, некогда построенная здесь пастухами. Она сиротливо лепилась к пустынной горе высоко над городом и над священной землею храма. Старуха редко покидала хижину, сын — никогда. Он сидел в полумраке и улыбался чему-то своему, как он сидел и улыбался всю жизнь. Теперь он был далеко не молод, кудлатая голова начала уже седеть. Но лицо его осталось нетронуто, осталось такое, каким оно было всю жизнь — безбородое, поросшее пухом и в своей младенческой первозданности лишенное ясно обозначенных черт, — с этой застывшей на нем странною улыбкой. У старухи лицо было суровое и морщинистое, почерневшее, точно опаленное огнем, взгляд ее обличал человека, которому дано было видеть бога.

Йонсон и его любовница сели в лифт, который доставил их прямо в ад. Ад модернизуется, теперь здесь подвергают лишь душевным мукам. Первая из них поджидает в гостинице…

Пер Лаґерквіст (1891—1974) — видатний шведський письменник, лауреат Нобелівської премії 1951 року — належав до плеяди тих митців XX століття, чиї сміливі експерименти в галузі літератури не могли залишитися непоміченими. Індивідуальний та неповторний стиль письменника вирізняють міф, символ, алегорія. До видання увійшли кращі твори П- Лаґерквіста — «Карлик», в якому…