Цитаты из книг — Клаус Хагерюп

Она крикнула из лучших побуждений, потому как была простодушной и верила, что общая песня укрепит дружбу в классе и никто не будет чувствовать себя ненужным. В ее жизни все было слишком хорошо, чтобы она могла понять, что стеснительные могут стать еще стеснительнее, а одинокие еще более одинокими.

- Нужно думать, прежде чем почувствуешь. - Нет, не нужно. Нужно чувствовать, прежде чем подумаешь - Это невозможно. Ты, например, не можешь почувствовать, что свету Сириуса восемь лет, прежде чем подумаешь об этом. - И ведь нельзя подумать о свете, прежде чем не почувствуешь его.

У Маркуса вообще не было велосипеда. От одной мысли о том, чтобы выезжать на раскачивающейся железяке с колесами, ему становилось дурно. Лучше ходить в школу пешком, и это тоже очень рискованно, считал он.

Получается, что ты будешь делать то, чего совершенно не желаешь, впрочем, так в жизни обстоит с большинством дел.

Хотя Маркус и Монс почти никогда не рассказывали друг другу о своих чувствах, они были настоящими друзьями. Маркус не говорил отцу о своих страхах только потому, что понимал — страх заразное чувство. То же самое испытывал Монс. На самом деле они уже давным-давно друг друга раскусили, и это только крепче связывало их.

Анна любила читать. Она читала целыми днями. Утром, едва проснувшись. По вечерам, перед тем как лечь спать. После того как уже легла. А когда в комнату заглядывали мама или папа, притворялась спящей. Но Анна и не думала спать. Она читала под одеялом с фонариком. В книгах у неё появлялись друзья. Сотни новых друзей.…

Для Анны жизнь в книгах была самая настоящая. Как и её собственная. Правда, если в книге кто-то умирал, можно было начать читать заново. И тогда умерший снова становился живым.

Но Маркус не боялся. Теперь он был безумцем. Исполнителем смертельных прыжков. Ему надо было беречь репутацию. Может, она и была ложной, но как-никак репутация.

Они вошли в автобус, и Маркус заметил, что Муна прихватила гитару. Значит, будет общая песня, и получается, что ты будешь делать то, чего совершенно не желаешь, впрочем, так в жизни обстоит с большинством дел.

— Ну, кажется, мы собрали все самое необходимое. — Кажется, собрали. — Давай еще раз пробежимся по списку, — сказал Монс. — Шерстяные носки, теплое белье, простое белье, рубашки, свитера, шарф, варежки, теплый комбинезон, тренировочный костюм, кроссовки, резиновые сапоги, куртка от дождя, плавки, полотенце, зубная щетка,…

Маркус знал, что Сигмунд не понимает. Пожалуй, Сигмунд соображал лучше него, но у него не было достаточно фантазии, чтобы понять, что Маркусу становится гораздо легче, когда он не думает. Когда он думал, все сбивалось, как в танцевальной школе. Но когда он не думал, он в самом деле становился другим человеком. Он не мог…

Маркус лежал в кровати и читал. Он дошел до девятой страницы «Как следует представляться»: «Сегодня более чем когда-либо важно уметь правильно себя подать. Первое впечатление часто бывает решающим: очень важно выглядеть радостно и приветливо и, кроме того, представить свое имя так, чтобы остальные легко могли его…

Для Анни книжки були такими ж справжніми, як життя. Коли у книжці хтось помирав, вона поверталася на початок. І тоді мертві знову ставали живими. Такими ж живими, як вона.

– И ты из-за этого грустишь? – Как я могу грустить из-за того, что будет завтра? Ведь завтра ещё не наступило.