Кристьян Яак Петерсон — о поэте

факультета.

Еще гимназистом начал писать стихи и вести дневник. В студенческие годы публикует статься об эстонском языке в издававшемся на немецком языке журнале И.Г. Розенплентера "Приложения...", где в 1822 году был опубликован сделанный К.Я. Петерсоном перевод со шведского на немецкий язык книги Хр. Гананадера "Финская мифология", содержавший и собственные соображения переводчика о мифологии древних эстов.

Однако уже весной 1820 года Кристьян Яак Петерсон, испытывавший серьёзные материальные затруднения и страдавший от серьёзных проблем со здоровьем, вынужден был покинуть Дерпт и вернуться в Ригу, где он, владевший несколькими европейскими языками на очень высоком уровне, начал подрабатывать переводами. Также он давал частные уроки. Скончался в 1822 году от туберкулёза лёгких.

Творчество и признание
Рукописное наследие поэта благодаря Розенпетлеру попало во владения Ученого эстонского общества. В 1823 году были опубликованы лишь немецкоязычные стихи Петерсона, а все его эстоноязычное творчество оставалось в рукописях вплоть до начала ХХ века, когда были напечатаны образцы его поэзии на родном языке, впервые по достоинсту оцененные Густавом Суйтцом. И только в 1922 годк, к столетию со дня смерти поэта, на эстонском языке вышли в одном томе "Песни, дневник и письма" К.Я. Петерсона. Так лишь спустя столетие поэт занял подобающее ему место в истории родной литературы. Уровень его поэзии был настолько высок, что, даже сложись прижизненная судьба его творчества более счастливо, он вряд ли удостоился бы адекватного читательского восприятия и оценки в контексте эстонской словесности начала ХIХ века, преимущественно крестьянской по своей тематике и дидактивно-нравоучительной по своей направленности.

Петерсон считается по праву самым выдающимся предшественником эстонского национального пробуждения и провозвестником зарождавшейся национальной литературы на родном языке, первым настоящим эстонским поэтом. СВоими стихами он стремится утвердить мысль, что и на эстонском языке создавший его народ может сказать миру свое поэтическое слово.

Будучи незаурядно талантливым, знатоком многих языков, Кристьян Яак понимал своеобразие народной поэзии и верил в неизбежность возникновения к эстонского народа самостоятельной национальной литературы. Обрзцами для Петерсона послужили, с однйо стороны, поэзия европейского классицизма и предромантизма, с другой - старинная эстонская руническая народная поэзия. Собственными стихами он утвердительно доказывал, что средствами эстонского языка вполне можно создавать эстетически ценную поэзию.

Оды Кристьяна Яака философичны и поэтичны по своему духу. В них ощутимо влияние античных образцов и немецкой предромантической поэзии (И.Г. Гердера, Ф.Г. Клопштока и др.). Мы находим в этих одах воспевание духовной мощи человека, силы поэтического слова. Оды его дышат суровой романтикой северной природы, богаты ее образами.

Пасторали Петерсона ближе к реалиям родной сельской природы и служат выражению более интимных чувств и переживаний.Встречаются в них, безусловно, и элементы идиллии, характерные для пасторальной традиции в европейской литературе.

Стихи Кристьяна Яака были настолько необычны для современной ему эстонской художественной словесности, что неудивительно, что они остались "невостребованными" в контексте своего времени. Многие из его произведения написаны нерифмованным свободным стихом, в пасторалях использован трахейный ритм, напоминабщий народную песню, а одах же применен народно-поэтический принцип чередования ударных и безудраных слоговю В стихах Петерсона обилно представлены народные метафоры и сравнения.

В последних стихотворениях Петерсона - элегическое предощущение скорой кончины, скрашиваемое лишь надеждой, что стихи переживут своего создателя, останутся родной стране и народу. Философская тема судьбы пронизывает и его немецкоязычные полэтические произвдения, опубликованные в Лейпциге через год после его смерти (и переведенные на эстонский язык Бетти Альвер в 1961 году).

"Дневник" Кристьяна Яака являет собой образец ранней эстонской философской эссеистики, статьи же его, опубликованыне в журнале И.Г. Розенплентера "Приложения...", показывают широту лингвистической эрудиции поэта. Ценными являются и размышления Петерсона (сопровождающие перевод "Финской мифологии" Ганандера) - о том, что и эстонцам, по примеру финном, следует воссоздать свою древнюю мифологию. Эта идея нашла реализацию в "псевдомифологических" поэтических сказаниях Ф.Р. Фельмана, особенно же - в составленном Ф.Р. Крейцвальдом на основе древних народных сказаний национальном эпосе "Калевипоэг". Сама же яркая, незаурядная личность К.Я. Петерсона нашла художетсвенное отображение в повести Я. Кросса "Небесный камень" (1975), а так же в произведениях ряда других эстонских писателей.