Опубликовано: 19 сентября 2021 г., 12:19 Обновлено: 19 сентября 2021 г., 12:20
4K
«Любовник леди Чаттерлей»: история оправдания
«Он поцеловал её. Конни почувствовала: вот как нужно целовать. Пусть целует её так всю жизнь». В 1960 году роман Дэвида Лоуренса судили за непристойность.
Скандальный роман
«Любовник Леди Чаттерлей» — последний роман Дэвида Лоуренса, которого сегодня называют одним из ключевых английских писателей 20-го века. Однако в 1910—1920-е гг., на которые пришёлся пик его творчества, эти произведения считались непристойными. Так, в 1915 году власти распорядились уничтожить все экземпляры романа Лоуренса «Радуга», который рассказывал о нескольких поколениях женщин одной семьи. Та же участь чуть не постигла роман «Влюблённые женщины» — в Англии издатель просто не рискнул его печатать, и книга вышла в США.
Главные герои «Любовника» — супруги Констанция и Клиффорд Чаттерлей. Через полгода после свадьбы в 1917 году муж возвращается из Фландрии с тяжёлым ранением. Он прикован к инвалидному креслу, и жизнь четы Чаттерлей сводится к прогулкам и разговорам. Понимая, что жена начинает тяготиться браком, Клиффорд предлагает ей завести любовника и даже родить от него ребенка, которого он готов принять как своего. В итоге избранником леди Чаттерлей становится егерь Оливер Меллорс, в которого Констанция влюбляется и уходит от мужа.
Кадр из фильма «Любовник леди Чаттерлей», 1981 год. Источник: Pinterest
Считается, что в этом романе Лоуренса нашли отражение эпизоды биографии Оттолайн Моррелл — аристократки и покровительницы литераторов. Будучи замужем, она имела множество связей, в том числе с философом Бертраном Расселом и художником Огастесом Джоном. С мужем у неё был договор о сохранении брака, в котором супруги вольны были заводить любовников на стороне. Автор создал несколько вариантов текста, так как понимал, что произведение его вряд ли ожидает лёгкая судьба: «Не знаю, как поступить со своим романом «Любовник леди Чаттерлей». Про такие книги принято говорить, что они непристойны. В действительности же в них нет ровным счётом ничего непристойного. Я ведь всегда добиваюсь одного: изобразить сексуальные отношения важными, драгоценными, а не постыдными. <…> Для меня эта книга красива, нежна и трогательна», — писал он в одном и писем.
Однако Лоуренс прекрасно осознавал, что идёт на провокацию. Более того, одну из редакций романа он даже собирался назвать «Джон Томас и леди Джейн» — в английском языке эти эвфемизмы означают мужские и женские гениталии. Финальный вариант он хотел озаглавить «Нежность», однако откровенности текста это не уменьшало. Автор, тем не менее, описания интимной близости считал поэтическими, а обвинения в порнографии опровергал, говорил, что никак не хотел осквернить сексуальную природу человека.
Леди Оттолайн Моррелл. Источник: wikiaro.ru
Век эмансипации
Надо сказать, что роман был написал вполне в духе времени, когда отношение и к женщинам, и к сексуальности менялось. В 1932 году ученик Фрейда Вильгельм Райх формулирует свою теорию биосексуальной энергии или оргона, которая определяет и здоровье человека в целом, и здоровье общества. В частности, фашизм он рассматривал как форму оргиастического влечения. В 1920-е гг., после Первой мировой, многие женщины вынуждены были пойти на работу, изменился даже внешний идеал: теперь на страницах книг главные героини все чаще были хрупкие, с угловатой фигурой, короткой стрижкой и неизменной сигаретой.
Лоуренс же хотел высказаться не только на тему отношений мужчин и женщин, но и подчеркнуть, что в современном ему мире разрушаются человеческие связи. Людям не хватает секса, но точно так же им не хватает участия, душевного тепла, искренности. А в остальном, как полагал Лоуренс, он просто описал то, что и так происходит в жизни: «Одна американка, прочитав книгу, заметила: «Муж — интеллектуальный вампир, любовник — сексуальный маньяк. Бедняжке Конни не из чего было выбирать. Обычная история», — поясняет он в послесловии.
Дэвид Лоуренс. Источник: vanityfair.com
Для Англии 1930-х гг. в романе было слишком много «четырёхбуквенных слов» (многие непристойные слова в английском языке состоят из четырёх букв). Часть из них изъяли, но текст не опубликовали даже с купюрами. В 1928 году книгу всё-таки печатают в Италии, где тяжело больной Лоуренс провёл последние годы, но распространяют только по подписке. Затем опять были публикации с купюрами, запрет в США, Франции, Австралии, и лишь в 1960 году издательство Penguin Books выпустило «Любовника» в Великобритании на свой страх и риск. И тут же оказалось привлечено к суду за непристойную публикацию.
Степень дозволенного
Ещё в 1850-е гг. в Англии был принят так называемый Obscene publications Act, Закон о непристойных публикациях. Он строго «отсекал» любое произведение, которое суд посчитал бы оскорбляющим мораль, не учитывая его общественную значимость или художественную ценность. Если какой-то фрагмент книги признавался непристойным, то под запрет попадало всё произведение.
В 1959 году этот закон смягчили. Теперь произведение рассматривалось в целом, и один непристойный фрагмент или описание не приводили к запрету всей книги. Кроме того, в законе появилась идея общественного блага: если книга ему способствует, то препятствий к печати не возникает.
Обложка книги издательства Penguin Books. Источник: kingandmcgaw.com
Обвинителем на процессе «Королева против издательства Penguin Books» был Мервин Гриффит-Джонс, известный юрист, который работал, в частности, на Нюрнбергском процессе. Для него это был не первый «книжный» суд. В 1954 году, ещё до принятия смягчённой редакции Obscene publications Act, он участвовал в процессе против книги Уолтера Бакстера «Образ и поиск». Современники называли его «эротическое одиссеей» — главная героиня, лишившись любимого мужа, отправляется на поиски новой любви, но никого, кто мог бы сравниться с покойным супругом, не находит. Писателя и его издателя Александра Фрера обвинили к непристойности, однако книга запрещена не была.
Сторону защиты представлял известный Джеральд Гардинер, который несколькими годами позже занял пост лорда-канцлера Великобритании. Он пригласил для участия в процессе 35 экспертов из самых разных общественных и профессиональных кругов, которые высказали своё мнение о значимости и литературной ценности романа. В их числе был, например, епископ Вулиджа, который сказал, что, по его мнению, эту книгу должны прочесть все христиане. Социолог Ричард Хоггарт, который также выступил на суде, обращал внимание на то, что за 30 лет, прошедшие с написания романа, изменился и мир, и восприятие многих реалий, описанных в романе.
Ричард Хоггарт. Источник: Wikimedia Commons
В обращении к присяжным Гриффит-Джонс произнёс фразу, которая стала хрестоматийной: «Хотели бы вы, чтобы такая книга была в свободном доступе у вас в доме? Хотели бы вы, наконец, чтобы такую книгу прочла ваша жена и ваши слуги?». Этот вопрос вызвал недоумение: в числе присяжных были люди новой формации и другого социального круга, и для них вопрос о слугах звучал неуместно. В итоге после трёхчасового заседания они вынесли решение о том, что никаких препятствий к публикации романа нет. За месяц, последовавший после заседания, издательство Penguin Books продало более 2 млн экземпляров «Любовника леди Чаттерлей».
Автор: Елена Минушкина
Комментарии 13
Показать все
Прекрасный роман. Писатель хотел донести, а мелкие умы того времени увидели то, что хотели. Каждый испорчен по-своему.
LookerProsecuted, "Каждый понимает в меру своей испорчености"..)
"Нет "неприличных" тем, есть неприличное к ним отношение" - предисловие к главе о репродуктивной системе человека в немецком справочнике по анатомии и физиологии.
Никогда не понимал, как в принципе можно считать "неприличным", постыдным, "греховным" часть обычной человеческой жизни. Столько шума из-за обычной истории, как в этом романе... метрессы во Франции - нормально, пользоваться проститутками в Англии, Германии, Голландии (да везде) - нормально, а писать об этом - мове ?? Бред. Есть, пить, дышать воздухом - нормально, а заниматься сексом - ненормально?
Забавно, как тема Каренины, странно видоизменяется, и расходится как разводные круги по воде в других романах и фильмах.
Лоуренс чудесно обыграл в романе своём Каренину.
Да и много чего там обыграл... в том числе гомосексуальные моменты, о чём почему то мало кто знает и пишет в отношении романа Лоуренса.
Сколько тогда шума было из за этого романа!
А сейчас шум стих, но пошлость в отношении романа осталась: что только сейчас не пишут про него!
И наивный и пошлый и такой сякой...
А за декорациями романа, и правда, наивными порой, не замечают уже главного: чувств и желания тепла.
Да и аллюзий уже совершенно не улавливают.
Цветаева, к слову, очень ценила этот роман. Но по её мысли, для идеального завершения, главные герои в конце должны были бы умереть от разрыва сердца: обнялись бы души уже, а не тела.
laonov, Меня в этом романе напрягает название. В свои шестнадцать лет, обнаружив в доме книгу с таким названием, я уже представляла, что я прочту в ней про все-все. В итоге не поняла. Потом перечитывала уже будучи взрослой и она мне намного больше понравилась. А так, мне кажется, многие ее берут в руки с весьма определенными ожиданиями, ведь название, казалось бы, прозрачно намекает. А то, что она о любви, о жизни, о выборе, о женщине, которая хотела просто обычного человеческого счастья с любимым, а в итоге получила жизнь с инвалидом, и что ей было делать? - название, к сожалению, на это совсем не намекает и частично поэтому мы получили то, что получили.
Helena1996, Кстати, а вы очень тонко подметили про название романа.
Есть в нём что то бульварное и зазывальное, навязчиво пёстрое.
Подножка роману..
Представляете, что было бы с романом Толстого Война и мир, если бы он назвал его как хотел в черновиках?
- Всё хорошо, что хорошо заканчивается..
Прям Островский)
Кстати, в этом тоже сказывается уровень таланта писателя: книга, чуть больше него самого...
laonov, До, странное решение для названия оказалось у Лоуренса, наверное, в этом для того того времени тоже заключалась бомба )
А к названию "Войны и мир" - еще "лучше" звучало бы "Не все хорошо, что хорошо заканчивается"))
Да, Толстой как раз с названиями не промахивался. Я не очень хорошо знакома с писательской кухней, но я, как читатель, реагирую лучше на лаконичные названия. Из одного-двух слов самый оптимальный вариант ) хотя бывают и исключения
Helena1996, Если бы Толстой писал в паре с Островским, как Ильф и Петров, то таким и было бы название)
А вообще, такие пёстрые названия как у Лоуренса, похожи на яркую одежду, призванную обратить внимание.
Есенин иногда баловался такой чепухой, буквально, в одежде.
Вы правы, короткие названия лучше: они без оглядки на публику...
laonov,
Простите, не могу согласиться. Величина личности/мысли некоторых писателей такова, что ее целой библиотекой книг не выразить. Книги Толстого априори меньше его самого.)))
Asenath, По сути, вы правы.
Но есть же подводные течения)
Лоуренс очень хороший писатель.
Но не первой величины, хотя в тех же Сыновьях и любовниках, есть страницв высшего класса.
Да и одной книгой нельзя измерить человека, вы правы.
Но.. на уровне замысла, антуража, исполнения - роман Лоуренса чуточку опередил его, как вечерние тени, или же... Лоуренс сам отстал, сделав себе подножку, и антуражу и названию.
laonov,
А может, не подножка, а наоборот? По принципу "запретный плод манящ" (простите за клише).
Просто вспомнилась фраза из Гауфа, как Сказку переодели Альманахом, чтобы обойти диктат вездесущей и всесильной Моды. Так и тут - чтобы точно не обошли вниманием, купили, прочитали - писатель использоывал модное банальное название. )
Asenath, Хорошо вы подметили)
Да я в общем о том же, когда писал о зазывальном названии.
Но это не к чести Лоуренса.
Это как ребёнка назвать идиотским именем, как сейчас делают.
Назвал бы просто - Любовник)
laonov, Упоминание дамы из высшего общества придает еще большую "скандальность" и как следствие увеличивает притягательность. Кому дело до любовника мещаночки, а вот любовник Леди - это уже нечто многообещающее. Пардон, круг продаж шире. ;)