Опубликовано: 11 марта 2018 г., 10:53 Обновлено: 28 марта 2018 г., 00:58
4K
Вызубрить «перлы дождливые»: Зачем в школе детей заставляют учить стихи наизусть?
Текст: Наталья Лебедева
Малыши, в пятидесятый раз прослушав любимого «Бармалея» или заставив родителей в сотый раз перечитать им стихи Агнии Барто, Юнны Мориц или Бориса Заходера, начинали вдруг на радость взрослым рассказывать полюбившиеся строки наизусть. Но вот чудо-ребенок идет в первый класс, и желание учить и рассказывать стихи куда-то улетучивается. Конечно, «пятерка» — сильный мотиватор, но куда подевались прежний задор, азарт, артистизм и горящие глаза? В причинах разбирается писатель, педагог и главный редактор сайта «Папмамбук» Марина Аромштам. А также рассказывает, как правильно вымостить дорогу к чудесному Изумрудному городу, построенному из слов, прекрасных текстов и самостоятельных мыслей, и нашпиговать обучение детей стихами.
«Я помню, как мои одноклассники-пятиклассники (в 70-е годы) сдавали стихотворение А. С. Пушкина «Узник». Они выходили по очереди к доске — кто бодро, кто вяло. По условной команде «давай!» у всех у них менялось лицо и все они, как один, выдавали две первые строчки с такой интонацией, — рассказывает она в своей статье на сайте «Папмамбук». — За утвердительной интонацией (да, я — орел и сижу тут, вскормленный) следовала пауза, потом чтец набирал новую порцию воздуха и продолжал декламацию (обычно уже не так уверенно)».
Марина Аромштам не исключает, что одноклассники были уверены, что речь идет о двух орлах. Один орел сидит за решеткой, другой что-то клюет. «Но в любом случае эти орлы с их непонятными тайными мыслями мало их трогали, и было незаметно, что у них в результате пятиминутного позора у доски возникают какие-то отношения с поэзией.
Собственно, пережитое унижение и становится главным событием», — приходит она к неутешительному выводу.
Еще хуже обстояло дело с пейзажными стихами: «повисли перлы дождевые», «бразды пушистые взрывая, летит кибитка удалая», «нивы сжаты»…
Конечно, можно успокоить себя тем, что учить стихи детям полезно, хотя бы потому, что это тренирует память и приобщает подрастающее поколение к великой русской поэзии и высокой духовности.
Но память — не мешок и не мышца, а сложнейшим образом устроенная нейронная сеть, напоминает автор. Поэтому если информация воспринимается как бессмысленная и ненужная, она просто вытесняется и забывается — без всяких следов.
«Я бы сказала так: вынуждать ребенка зубрить непонятные, не имеющие для него смысла стихи, — это насилие. И оно не перестает быть насилием из-за того, что к стихам прилагается определение «классические»», — заключила педагог.
Марина Аромштам напоминает, что традиция включать пейзажную лирику в школьные хрестоматии по литературе возникла лишь в 1936/1937 учебном году, когда торжественно отмечался столетний «юбилей» со дня смерти Пушкина.
«Методы знакомства детей с классической поэзией разрабатываются и отрабатываются именно в это время, — рассказывает она. — Понадобилось найти духовные скрепы общественного сознания на новом витке исторического существования — окончательного оформления тоталитарного государства… В соответствии с новой концепцией, детям и было предписано «любить родную природу»… Пейзажная лирика XIX века очень подходила в качестве образца чувств: вот как надо любить родную страну!»
Учителя действовали по принципу: читаем, еще раз читаем, учим наизусть — демонстрируем правильно усвоенные чувства.
Но ведь «Поэзия — квинтэссенция языка…». Отказаться от «волшебной роли поэзии» Марина Аромштам не смогла, поэтому стала искать новые способы, как увлечь, заинтересовать детей поэтическими строками.
«Вот что я делала, — делится она своим опытом. — Я раздобыла (речь идет о конце 90-х, поэтому это слово вполне уместно) сборники и журналы со стихами поэтов, которых можно было считать современными и стихи которых мне нравились (субъективизм тут только на пользу): Романа Сефа, Г. Сапгира, Б. Заходера, Юнны Мориц, В. Берестова, Овсея Дриза, Новеллы Матвеевой, Эммы Мошковской, М. Яснова, В. Левина, Г. Кружкова, Тима Собакина, Сергея Махотина, Марины Бородицкой… Я искала небольшие стихотворения, подходившие мне по теме и по насыщенности орфограммами, набирала их на компьютере, крупным шрифтом, с нормальным расстоянием между строками… Распечатывала и каждое утро приходила в класс с пачкой «бумаг» и раздавала детям новое стихотворение. И читала его — наизусть или не наизусть (по-разному, и это служило лишним аргументом в пользу того, что я живой человек). Но мне хотелось сделать так, чтобы детям было интересно меня слушать».
И главным подарком для учителя было, когда на лицах детей появлялось любопытство. Дома дети вклеивали листочки в свою «Поэтическую тетрадь» и при желании могли украсить рисунками. Те, кому стихотворение понравилось, могли выучить его наизусть. На следующий день кто-то обязательно выучивал, а легко запоминающиеся стихи выучивали все. Чтобы было интереснее, можно читать стихотворение от лица какого-то персонажа, например, задумчивого или радостного, капризного или стеснительного, а можно вообще от имени робота. А еще можно было придумать движения и сопровождать ими чтение…
«Я сегодняшняя, наверное, пошла бы дальше, — говорит Марина Аромштам. — Наверное, я попробовала бы пробиться и к перлам. Потому что, конечно, где-то, в какой-то точке пути, можно попробовать открыть детям Пушкина и Тютчева (Только это должно быть высшим достижением, а не стартовым условием.)».
Автор честно признается, что не знает, удалось ли ей в полной мере приобщить детей к поэзии. Но зато она точно знает одного человека, которому все эти упражнения со стихами точно пошли на пользу и он стал писателем.
«Я не могу отказаться от убеждения, что поэзия — квинтэссенция языка. И как было бы хорошо, если бы детям нравилось иметь дело со стихами…» — заключила она.
Комментарии 11
Показать все
Как я понимаю теперь, у меня была просто замечательная учительница в начальной школе. Она добивалась не столько чтения наизусть, сколько выразительного чтения. Делалось это так: кто-то, по желанию, выходил и читал стихотворение, а потом начинались "прения". Весь класс бурно обсуждал, выразительно ли прочитано, какую можно поставить оценку и почему, чем прочтение отличается от прочтения предыдущего выступающего и приемлема ли такая концепция. Естественно, я пересказываю ситуацию вольным слогом, но факт, что у класса выработалась привычка к слушанию стихов, можно сказать - мы стали "компетентными" слушателями. И в более старших классах (а нам и потом повезло с учительницей литературы), когда кто-то выходил к доске, весь класс привычно замирал и "профессионально-внимательно" слушал. Поэтому и готовились старательно, продумывали манеру, концепцию опять же. У нас даже были признанные чтецы, выступления которых ждали. К ним же шли за советом те, кто хотел получить пятёрку, но был не уверен в собственных силах.
Мне в школе очень не нравилось. Вообще. Но я как-то параллельно существовала в своих пристрастиях. Поэтому и стихи люблю. И много чего ещё. Потому как всегда думала, что есть отношение к чему-то, а есть отношение к тому, как это что-то преподносится.
К заучиванию наизусть школьного я относилась как к обязательному, для галочки. То есть учишь — оценку получаешь. И ладно. А для души я себе выбирала то, что мне нравилось из поэзии. Мне в подростковом возрасте нравился Верлен, Рембо и Бродский. И я даже рада, что мы их не учили.
Напомнило )
Сын учился, кажется, во втором классе, программа была Школа 2100. В учебнике литературы постоянно встречались стихи Юнны Мориц, которые, на мой взгляд, вообще не детские, не говоря уже о том, что учить их наизусть - сущая пытка. И вот задали нам выучить ее Дом гнома. Деваться некуда - присели не кухне, учим. Ребенок в слезы: Мама, я никогда это не запомню! Я, тихо в душЕ матерясь, убеждаю, что все у него получится, я помогу. Кое-как получается успокоить, сидим, учим... Заходит на кухню моя мама, прислушивается и говорит: Ну как можно детей заставлять учить такое?! Это же ужас и кошмар!
Сын опять в рев: Мама, я это никогда не выучу!
Опять с трудом успокаиваю, мотивирую всеми возможными способами, матерюсь в душЕ уже громко. Сидим, учим... Слезы высохли, процесс с трудом, но продвигается. Тут приносит нелегкая не кухню мужа, который тоже интересом начинает вслушиваться в этот бред и вдруг провозглашает: Не знаю, что курил этот автор, но детям выучить такое нереально!
Я чуть вслух не заматерилась - блин, час трудов насмарку - ребенок опять рыдает в голос, меня уже довольно ощутимо потряхивает...
Что сказать... Опус сей мы все-таки одолели, выстраданную пятерку в дневнике узрели, а потом еще года 3, наверное, развлекали друзей и знакомых, декламируя при случае сей шедевр. И если бы это было только однажды... Нет, нам регулярно приходилось учить то, что мне, например, было просто читать либо неприятно, либо неинтересно, либо все это вместе взятое.
Но все это я пишу к тому, что после этих Мориц и Ко мне стоило огромных трудов доказать сыну, что стихи - это не зло. Зло - это те, кто составляет такие учебники, потому что классе в 4-м этой же программы пришлось учить еще одно дурацкое стихотворение, сейчас даже не вспомню, какое именно, но шок был в том, что автором его являлся Есенин! Можете представить?! У поэта столько шикарнейших красивых стихотворений, но составители выбрали нечто, совершенно нечитабельное. Если бы не подпись в учебнике, я никогда в жизни не заподозрила бы прекраснейшего поэта в авторстве такого непотребства.
Сейчас дочь в 1-м классе, с ужасом жду, что нам приготовила новая программа - Перспектива (((
Грустно все это...
KinajSharkskins, Спасибо ) на самом деле, любая нормальная мама в такой ситуации поможет своему ребенку.
Думаю, с поэзией мне повезло и в школе, и в жизни вообще. До школы за мной присматривала прабабушка. В это время она уже полностью потеряла зрение и читать книжки не могла, но она развлекала меня читая наизусть "Мужичок с ноготок", "Песнь о Вещем Олеге" полностью и другие стихи, которые сама выучила за три класса церковно приходской школы. Соответственно, к школе половина программы мной уже была выучена.
В школе поголовным опросом у доски учительница не занималась, а практиковала письмо наизусть с оценками как по литературе, так и по русскому. У доски мы рассказывали только "праздничные" стихи, то есть, выученные к дате (9 мая, например), выбранные самостоятельно произведения различных авторов. Но главное, было взаимное уважение и доверие учеников и учителя. Не выучить что-то, опоздать на урок – было, по общей договоренности, проявлением неуважения к своей личности и к учителю. Учить заданное было нашим долгом, таким же, как Родину защищать, а не каким-то там принуждением занудного препода. В то же время, никто из учителей не придумывал каких-то особых ухищрений, дабы развлечь и заинтересовать пресыщенную публику скучающих школьников. Безусловно, усилия учителей, которые стараются увлечь школьника процессом познания, более чем похвальны. Но есть и другая сторона вопроса. Ответственность, самоуважение, умение сделать над собой хоть какое-то усилие – разве это ненужные человеку свойства? Разве в жизни всегда удается делать только то что интересно, хочется, нравится?
Терпеть не могла учить дурацкие стихи. Сейчас вообще их не помню. Да и интереса к поэзии никогда не было. Хотя "ты же девочка, я в свои 14 зачитывалась".