«Я слишком стара, чтобы многого бояться»: Маргарет Этвуд о продолжении «Рассказа служанки»

Автор: Александра Альтер

Маргарет Этвуд не была уверена, что у нее будет продолжение «Рассказа служанки» , даже когда поклонники требовали его. «То, о чем они умоляли меня, было бы продолжением от имени Фредовой, чего я не смогла бы сделать», — говорила она за чаем и соком в кафе рядом с ее домом.

«Один раз ты можешь вскарабкаться на Эмпайр-Стейт-Билдинг без снаряжения. Когда вы попробуете снова, вы упадете. В первую очередь, это была бы самая неправдоподобная вещь из всего того, что можно было бы сделать. Этот голос отзвучал. Она все сказала. К ее рассказу больше нечего добавить».

Но несколько лет назад Этвуд начала планировать способ продолжить свою классическую антиутопию 1985 года о женщинах Гилеада, религиозной автократии на том месте, где раньше располагались Соединённые Штаты Америки, где способные к зачатию женщины подвергаются ритуальному изнасилованию и вынуждены рожать детей для граждан высшего класса.

Между тогда и сейчас «Рассказ служанки» стал феноменом поп-культуры, политическим объединяющим лозунгом и хитовым сериалом на канале Hulu с Элизабет Мосс в главной роли Фредовой, рассказчицы. Англоязычное издание романа разошлось тиражом более 8 миллионов экземпляров по всему миру. Женщины, переодетые служанками, наводнили Конгресс и капитолии штатов в знак протеста против новых ограничений репродуктивных прав. Ожидания от продолжения Этвуд, которое в этом месяце было названо в шорт-листе Букеровской премии перед его оглашением во вторник — заоблачные.

«Заветы», попавшие в шорт-лист Букеровской премии 2019 года, выходят 10 сентября
Сонни Фигероа/The New York Times

В придачу к этому прессингу, фактически получается, что продолжение «Рассказа служанки» уже существует. Телевизионная версия, созданная Брюсом Миллером, расширила сагу Фредовой за рамки романа. Таким образом, Этвуд и Миллеру пришлось соотносить сюжет и развитие персонажа в шоу, чтобы сериал не противоречил продолжению книги или наоборот.

«Маргарет выдвинула мне больше ограничений, а я дал ей больше информации, — сказал Миллер в интервью. — Я должен был быть внимательным в том, куда я двигался и что я делал. Она управляет этим миром».

Действие сиквела, названного «Заветы» , происходит примерно через 15 лет после окончания «Рассказа служанки», когда Фредову ведут в черный фургон. В продолжении в главные роли выводятся два новых рассказчика — молодая женщина, которая была воспитана в Гилеаде, канадский подросток, который избежал режима в младенчестве, — и третий, который будет знаком поклонникам оригинального романа и сериала: тетка Лидия, наводящая ужас, мстительная создательница системы тренировки женщин для репродуктивного рабства в Гилеаде. По мере того, как разворачиваются их переплетенные между собой истории, Этвуд раскрывает новые грани того, как возникла структура власти Гилеада и как она в конечном итоге рушится. (Телевизионная адаптация «Заветов» также находится в работе.)

Этвуд, которой в этом году исполнится 80 лет, пребывала в приподнятом настроении, размышляя о своей работе, смертности и удивительном предвидении «Рассказа служанки». Это отредактированные выдержки из нашего разговора.

Когда вы анонсировали продолжение, вы сказали, что хотите ответить на вопросы, которые читатели задавали о Гилеаде в течение многих лет. Какие были некоторые из этих вопросов?

Все они начинаются с «что, если». И одно из «если бы» таково: тоталитарные системы долго не живут, это мое твёрдое убеждение. Некоторые из них продержались дольше, чем другие. Когда они разваливаются, что является причиной их распада? Ну, есть много разных сценариев. Разрушение изнутри, коррупция и взаимная чистка среди элиты, нападения извне, смена поколений. Первое поколение обычно приходит с праведным рвением, второе сосредоточено на управлении, а третье поколение начинает думать: «Что мы делаем?»

После избрания Трампа президентом продажи «Рассказа служанки» выросли, и читатели отметили, насколько актуальным он оказался. Некоторые эпизоды стали еще более перекликаться с текущими событиями, с ущемлением репродуктивных прав, отделением родителей от их детей на границе и нападениями на меньшинства белыми расистами. Вы хотели написать продолжение, чтобы частично устранить некоторые из этих новых параллелей?

Нет, нет. В любой стране происходят бурления. Белые расисты существуют, и при благоприятных условиях вылезают, как сейчас в Соединенных Штатах.

В «Заветах» действие начинается 15 лет спустя, но в нем в сюжет вплетаются элементы, которые были введены в сериале. Вы сознательно пытались так его выстроить?

Я пыталась сделать так, чтобы не было никаких вопиющих несоответствий. Они изменили временные рамки, поэтому многие вещи остаются открытыми.

Элизабет Мосс в главной роли Фредовой в телевизионной
адаптации «Рассказа служанки» от стримингового сервиса Hulu
Фото: Джордж Крайчик/Hulu

Во втором сезоне сериала ребенок Фредовой, Николь, контрабандой вывозится из страны в Канаду. Малышка Николь занимает центральное место в сюжете вашего нового романа. Идея этого персонажа пришла из сериала, и вы решили расширить ее в продолжении?

Нет, Николь это мой персонаж. Заметьте, что я оставила им много пробелов, чтобы использовать их за кадром, так что это зависит от них, как они переправляют людей через границу в своей части сюжета.

Вы были очень вовлечены в создание телевизионного шоу, которое продолжает историю Фредовой за рамками вашего первого романа. Каким был этот процесс?

Я имею влияние, но не власть. Это большая разница. Я не тот человек, который может в конечном итоге подписать что угодно. Таким образом, я коммуницирую с Брюсом и говорю вещи вроде «вы не можете убить этого человека».

Это работает?

Ну, ее он не убил. Но он в любом случае не собирался ее убивать. Она слишком хороша, чтобы быть убитой.

О каком персонаже идёт речь?

Тетка Лидия.

Были ли моменты, когда продюсеры шоу хотели увести сюжет и персонажей в направлении, которое по вашим ощущениям нарушило бы правила мира, который вы построили?

В книге есть пара вещей, которые они не полностью взяли, но можно понять, почему — это телевизионное шоу.

В книге они идут к полному превосходству белой расы. Я даю им выход для шоу. Они делают актерский состав в сериале мультирасовым по нескольким причинам: № 1 — они обновили его до настоящего времени, № 2 — у Hulu есть положение о разнообразии и № 3 — шоу, где все белые, было бы очень скучно смотреть.

Были ли в сюжете события, с которыми вы были не согласны?

Я немного покричала, но это был довольно действенный крик. Я думаю, это небольшая проблема для людей, которые знают о реальном тоталитаризме, что некоторые из этих персонажей выживали так долго, сколько они это делали. Наверняка их бы уже расстреляли. Слишком много людей знают, чем занималась Джун.

Энн Дауд (в центре) играет тетку Лидию в сериале «Рассказ служанки» от Hulu.
Фото: Джордж Крайчик/Hulu

В «Заветах» тетка Лидия становится гораздо более сложной и симпатичной, и как жертва, и как исполнитель. Как она эволюционировала в вашей голове на протяжении десятилетий и почему вы решили сделать ее центральным персонажем в продолжении?

Как можно стать высокопоставленным лицом в условиях тоталитарной диктатуры? Либо вы истинно верующий с самого начала, и тогда, вероятно, вас убьют попозже, либо вы оппортунист. Или это может быть страх, или комбинация всего этого. Я бы поставила страх на первое место: если я этого не сделаю, меня убьют.

Тетка Лидия всегда была карьеристкой, поэтому она и забралась наверх. Ее нелегко вывести из равновесия, но она не такая истинно верующая, как некоторые другие. Как и Дж. Эдгар Гувер, она осознает силу наличия компромата на людей, который вы не раскрываете публично.

Когда вам впервые пришла идея написать продолжение, или это было чем-то, о чем вы задумывались, но руки не доходили?

Я всегда об этом думала. Недавно я обратилась к своим заметкам и узнала, что я думала о продолжении «Рассказа служанки» в 1991 году. Так что присоединяйтесь и увидите, что получится.

Мне интересно, повлиял ли успех телевизионного шоу на ваше решение написать продолжение, и как это отразилось на ваше понимание мира и персонажей. Вы стремились восстановить творческий контроль над миром, который вы создали?

Я понимаю, почему вы могли так думать, хотя нет, не совсем. На самом деле это то, о чем я вам рассказывала в начале: как развалить тоталитаризм.

С работой, которая так же обожаема, как «Рассказ служанки», вы столкнулись с огромным давлением, чтобы создать хорошее продолжение. Вы беспокоились из-за того, чтобы оправдать ожидания фанатов?

Не погубит ли это мое будущее, мою литературную репутацию? Если бы мне было 35, вы были бы абсолютно правы, задавая этот вопрос. Но это не главная моя забота.

Маргарет Этвуд, справа, на раздаче автографов к книге «Рассказ служанки»
Фото: Рик Эглинтон/Торонто Старз от Getty Images

Вы перечитывали «Рассказ служанки» перед тем, как написать «Заветы»? Что подтолкнуло вас к этому?

Конечно. Я также вернулась к моей папке с вырезками, потому что в те дни не было интернета, поэтому мы делали вырезки из газет. И обо всех вещах, которые сейчас обсуждаются и являются болезненными темами, тогда тоже говорилось. Рост белого превосходства, эта прослойка никуда не исчезала, а всегда была, просто кто-то приоткрыл завесу. Всегда говорили и о религиозных культах, подчиняющих себе женщин. Похищение ребенка — это извечный человеческий мотив. Принуждение женщин рожать детей — это происходило ещё во время Троянской войны, ради всего святого.

Какие недавние события сформировали ваше мышление?

Я не хочу быть слишком конкретной, потому что вы просто диктуете читателю, а я бы предпочла, чтобы они сами размышляли. Вот почему, когда люди говорят, что случилось с Фредовой, я отвечаю, что это на ваш выбор. В истории много людей, которые исчезают бесследно. Какой конец хотели бы иметь вы?

Сиквел не такой неоднозначный и без открытого финала, как в оригинале. Было ли это преднамеренным с вашей стороны, чтобы дать истории ощущение завершенности?

О, я не знаю. В сиквеле больше завершенности. Кто-то сказал, ох, тут такой счастливый конец, ну, далеко не для всех в этой истории. Это более позитивное окончание, чем можно было бы ожидать на определенных этапах истории. Я — ребенок времен Второй мировой войны. В 1942 году все выглядело довольно мрачно.

Как вы относитесь к тому, что ваша книга вызвала новый политический резонанс и что вас иногда выставляют в качестве неформального лидера сопротивления?

Я не могу это контролировать. Я думаю, что идея использования костюма служанки в качестве механизма протеста является блестящей. Тебя нельзя вышвырнуть, потому что ты не устраиваешь беспорядков, и ты ничего не говоришь, но ты очень заметен, и все знают, что ты имеешь в виду. Так что это была гениальная тактика.

Не находите ли вы немного угнетающим то, что люди видят отголоски вашей вымышленной антиутопии в современной политике?

С политической точки зрения желаемым результатом «Рассказа служанки» было бы, если бы он канул в забвении как исторический фильм, так что мои мрачные предупреждения не сбылись бы. И история приняла бы другой оборот.

И Фредова в «Рассказе служанки», и тетка Лидия в «Заветах» задаются вопросом, прочитает ли кто-нибудь когда-нибудь слова, которые они записали, будут ли их истории иметь значение. Мне интересно, отражает ли это ваши собственные взгляды на литературу и ваше желание общаться с читателями, и ваш страх, что, возможно, ваша работа не будет иметь влияния.

Это верно для каждого писателя. Каждого писателя. Даже когда вы пишете, я вижу, что вы пишете там, а что, если ваш редактор уничтожит ваш кусок? Тогда у вас никогда не будет читателя. Каждый раз, когда вы устанавливаете рабочий инструмент на поверхность, я даже не буду говорить перо на бумагу, потому что это может быть камень, это может быть дерево, вы подразумеваете читателя, и это всегда будущий читатель, если только человек не стоит, заглядывая вам через плечо. Писатель всегда находится в таком положении, потому что вы всегда отделены во времени и месте от того, кто читает вашу книгу. Писать что-нибудь — это всегда прыжок в неизвестное будущее.

«Желаемым результатом «Рассказа служанки» было бы, если бы он канул в забвении
как исторический фильм, — сказала Этвуд, — так что мои мрачные предупреждения
не сбылись бы. И история приняла бы другой оборот».
Арден Рэй для The New York Times

В прошлом вы отвергали феминистический ярлык, но очень многие читатели и критики видят феминистические идеи в вашей работе. Интересно, как вы относитесь к тому, что вас держат за икону феминисток?

Мне неприятно от такого ярлыка, если тот человек не уточнит, что он имеет под ним в виду. Вы должны спросить, о каком феминизме они говорят? Например, если кто-то спросит вас, христианин ли вы, какой христианин? Вы — один из тех, кто пляшет со змеями, я думаю, что Папа непогрешим, о чем мы вообще здесь говорим? С какой точки зрения рассматривать вопрос, потому что есть много разновидностей. Точно так же и с феминистками, которые часто осуждают друг друга. Так что же я за человек? Поскольку я заинтересована в справедливости, я отношусь к эгалитарному типу, в котором равный означает равный,а не превосходящий. Так что это не даёт вам преимуществ.

Но вы не возражаете, если вашу работу называют антиутопией.

Потому что я знаю, что это означает. Это общество, которое мы находим менее предпочтительным, чем то, в котором мы живем, а утопическим является то, в котором мы предполагаем, что там все будет лучше, чем в том, в котором мы живем. Но, как я уже говорила, антиутопия одних людей — это утопия других, и наоборот.

Что вас больше всего пугает сейчас?

Я слишком стара, чтобы многого бояться. Вы боитесь, когда вы молоды, вы не знаете, как будут развиваться события. Ты ещё многого не достиг, когда тебе 20, поэтому ты боишься за свое будущее, конечно, боишься. Ты полон надежд, ты взволнован, но также и напуган.

Так что я скорее надеюсь, чем боюсь, на молодых людей. Они несут изменения в политическую жизнь.

Вы думали о том, чтобы написать еще одну книгу о Гилеаде, сделать трилогию о нем?

Нет. Я уже слишком стара.

Вы сейчас работаете над другим романом?

Это просто вопрос времени, сколько ещё осталось? В моем возрасте, скажем, мне требуется четыре года, чтобы написать роман. Кто знает? Это все теоретические вопросы. Сколько дней рождения вы успеете отпраздновать?

Похоже, вы не чувствуете сильного давления, чтобы писать еще, как будто вам уже больше нечего доказывать.

Просто времени осталось совсем немного. И именно поэтому они с ума сходят по поводу промоушена этой книги. Я знаю, о чем они думают. Они думают, а что, если она умрет? Ох, нам лучше сделать это сейчас. Идут на все. Последний шанс. Я говорю это, а они просто краснеют и шаркают ногами. Они не могут отрицать, что думают об этом. [смеется]

Над чем вы сейчас работаете?

Я работаю над своим сборником стихов. Он небольшой.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ