Пассионарий, или Мы все глядим в Наполеоны?

Несколько дней уже меня занимает «Первая научная история войны 1812 года» г-на Понасенкова
Знакомая, видевшая этого товарища на конференции, назвала его «Нарциссом». Конечно, любование собой ему присуще и даже очень, но дело ведь не в его модных костюмах. Если большинство у нас не могут нормально одеваться, зачем завидовать тем, кто может себе это позволить. Так же, как и независимые суждения о мифологизированных исторических событиях. Все же речь не о мануфактуре, а о манускрипте.
Многое в тексте кажется весьма убедительным, многое отталкивает. Не будучи историком, судить о верности всех тезисов не могу. Да и не споры о той давней войне заинтересовали более всего, а многие попутные замечания автора и сама его фигура. Саму концепцию Понасенкова можно понять сразу: в войне виновен немец Александр, постоянно провоцировавший французов, Бородино – это страшное поражение русской армии, Россия – это отсталая рабская страна, Наполеон, возрождающий Римскую империю, – это гений, и его автор восхваляет без всякой меры. Здесь он, конечно, нарывается на обвинение в смердяковщине (глупая нация победила умную), да и культ корсиканца – это совсем не новость. Считать это «объективной научной позицией» вряд ли возможно.
Но активность автора, который зарабатывает и собирает коллекцию, путешествует и знакомится с потомками знаменитостей, чтобы писать исторический труд – это не унылое корпение нищих научных сотрудников. Историк должен быть как бы аристократичен и активен. Как Понасенков, который просто неуемен. Наверно таких Гумилев и называл «пассионариями», их очень мало, и они сразу выделяются среди миллионов анемичных рабов, которые могут … совсем Ничего. Увы, эти миллионы не имеют ни амбиций, ни достоинства (только более сильный или слабый хватательный рефлекс, да инстинкт самосохранения) и ни в какие «наполеоны» не глядят!
В скромности автора не заподозришь, но считать его нарциссом совершенно неверно. Ведь мифический Нарцисс застыл в неподвижности, любуясь собой, а этот любуется собой в непрестанном движении.
Многие утверждения Понасенкова (о страшном рабстве в дореволюционной России, о традициях рабского сознания, об «эстафете» РПЦ, о занятии Европы современными варварами и пр.) находят понимание. Его самолюбование при этом довольно противно. Но, если отвлечься от приятного и неприятного, то в споре о «России, которую мы потеряли» у автора книги про 1812 год, скорее, больше верного. Его книга – сильный удар по тем, что идеализирует дореволюционный царизм. А это кто? Ну, например, из известных: чешский блоггер, зороастрийский публицист, экзальтированная и жеманная католическая писательница, белый историк с усами. С ними, особенно в отношении «совка» вполне можно согласиться. Но считать катастрофу 17-го полной сменой тренда – вряд ли научно и даже не согласуется со здравым смыслом. Кого наши идеализаторы пытаются защитить: немецких царей, совершенно не понимавших России и приведших ее к страшной катастрофе или тех, кто сладко ел и продавал русских рабов, как скот, держа народ в нищете и невежестве. Потом, конечно, стало много хуже. Эстафета угнетения и рабства – увы! – была передана, соответствующие традиции были продолжены и усилены хотя, разумеется, коммунисты опередили всех в этом на порядок.
Ну, и ещё. Написание истории отражает эпоху, когда она пишется. Если есть победы, силы, гордость или хотя бы надежды, то История выглядит совсем не так, когда сил и надежда почти не осталось и дурное прошлое выглядит лишь затянувшимся прологом к неприглядному настоящему и отсутствующему будущему.
Вот здесь автор возрождает культ Наполеона, многие соотечественники отдали ему должное (сейчас Запад представлен другими фигурами). Великие русские классики, Пушки и Лермонтов, Толстой и Достоевский очень многое сделали для суда над «наполеонизмом». Но, не закрывая глаза на окружающие их свинцовые мерзости, они все же сохраняли немалую надежду на будущее, творя национальный язык и Миф, призванные это будущее обеспечить. Удалось ли это? Не литературным классикам, а их потомкам?
В «некруглую» годовщину Бородинского сражения тяжело читать о поражении русских той битве. Одно из многих в бесконечной цепи…