Литературная премия имени Александра Пятигорского 2015 - 2016 — 23 книги

Игорь Голомшток – известный советский и английский искусствовед, автор множества публикаций, самая знаменитая его книга «Тоталитарное искусство» (впервые вышла на английском языке в 1990-м), близкий друг Андрея Синявского и его соавтор по первой советской монографии о Пикассо. На процессе Синявского — Даниэля за отказ от дачи показаний был приговорен к полугоду принудительных работ. В 1972-м эмигрировал в Великобританию. Долгое время был сотрудником Би-би-си и «Радио Свобода», преподавал в университетах Сент-Эндрюса, Эссекса, Оксфорда. Живет в Лондоне.
«Со всеми знакомый, со многими друживший и многим помогавший, Голомшток сумел в течение всей жизни сохранить позицию “углового жильца”, человека, не участвующего в забеге, не поющего в хоре. Этот опыт человеческой отдельности — главная ценность этих воспоминаний».
Михаил Майков. «Лехаим».

Игорь Голомшток – известный советский и английский искусствовед, автор множества публикаций, самая знаменитая его книга «Тоталитарное искусство» (впервые вышла на английском языке…

Манифест евразийского единства от ведущего современного исследователя этого вопроса - Владимира Малявина. Новый подход к изучению Евразии как особой метацивилизационной общности и перспектив взаимодействия России с ее соседями в Восточной Азии. Пустота и пустынножительство, соответствие и сообщительность в человеческой практике, нераздельность мифа и истории жизни - вот некоторые ее опорные, пока еще малознакомые, понятия, которые, как считает автор, связывают в единое целое географию, антропологию, культуру, социум, политику евразийского мира.

Манифест евразийского единства от ведущего современного исследователя этого вопроса - Владимира Малявина. Новый подход к изучению Евразии как особой метацивилизационной общности и…

В книге на примере фотографии автор предлагает свой подход к анализу визуальных образов. Фотография рассматривается не как эстетический объект и не в качестве системы знаков, подлежащих дешифровке. Акцент переносится на то, что не поддается мгновенному схватыванию и обнаружению, а проявляет себя косвенно через "узнавание", основанное на аффективной общности с другими, и "документальность", утверждающую коллективную память на месте утраченного или не состоявшегося индивидуального воспоминания. В исследовании на материале фотографий С.Шерман и Б.Михайлова, поляроидов А.Тарковского и др. показано, как сама техника производства изображения фиксирует уже изменившимися те "структуры чувства" и отношения в обществе, которые не постигаются с помощью привычного нам мыслительного аппарата. Обозначаются точки пересечения современного искусства и политики по линии выявления демократического потенциала, который в обоих случаях не связан с "представлением": с одной стороны, это вызов устоявшейся логике изображения, с другой - политическому представительству, которое всегда воплощалось в фигуре посредника.

В книге на примере фотографии автор предлагает свой подход к анализу визуальных образов. Фотография рассматривается не как эстетический объект и не в качестве системы знаков,…

Эта книга — собрание работ отечественного социолога и философа Александра Филиппова. В двухтомник вошли сочинения разных лет, охватывающие двадцатипятилетний период творчества автора. В первом томе публикуются статьи, посвященные проблематике социологии пространства, а также теории и истории социологии. В представленных работах рассматриваются вопросы теоретического анализа феноменов империи, проблемы мобильности и глобализации, перспективы теоретической социологии в России, значение классических работ Ж.-Ж.Руссо, Ф.Тенниса, М.Вебера и др. Для современной социологии, осмысление роли интеллектуалов современными западногерманскими социологами.

Эта книга — собрание работ отечественного социолога и философа Александра Филиппова. В двухтомник вошли сочинения разных лет, охватывающие двадцатипятилетний период творчества…

Эта книга - собрание работ отечественного социолога и философа Александра Филиппова. В двухтомник вошли сочинения разных лет, охватывающие двадцатипятилетний период творчества автора. Во втором томе публикуются статьи, посвященные социологии событий, политической философии и наследию К.Шмитта. В представленных работах рассматриваются основные понятия теории событий, значение феномена мобильности для современных обществ, роль философии Т.Гоббса в социально-политических исследованиях, содержание политико-правовых исследований К. Шмитта. В том также вошли статья, посвященная фильму "Бегущий по лезвию", и пьеса "Насос".

Эта книга - собрание работ отечественного социолога и философа Александра Филиппова. В двухтомник вошли сочинения разных лет, охватывающие двадцатипятилетний период творчества…

Сергей Сергеевич Хоружий, российский физик, философ, переводчик, совершил своего рода литературный подвиг, не только завершив перевод одного из самых сложных и ярких романов ХХ века, «Улисса» Джеймса Джойса («божественного творения искусства», по словам Набокова), но и написав к нему обширный комментарий, равного которому трудно сыскать даже на родном языке автора. Сергей Хоружий перевел также всю раннюю, не изданную при жизни, прозу Джойса, сборник рассказов «Дублинцы» и роман «Портрет художника в юности», создавая к каждому произведению подробные комментарии и вступительные статьи.
«„Улисс“ в русском зеркале» — очень своеобычное сочинение, которое органически дополняет многолетнюю работу автора по переводу и комментированию прозы Джойса. Текст — отражение романа «Улисс», его «русское зеркало», строящееся, подобно ему, из 18 эпизодов и трех частей. Первая часть описывает жизненный и творческий путь Джойса, вторая изучает особенности уникальной поэтики «Улисса», третья же говорит о связях творчества классика с Россией. Финальный 18-й эпизод, воспринимая особое «сплошное» письмо и беспардонный слог финала романа, рассказывает непростую историю русского перевода «Улисса». Как эта история, как жизнь, непрост и сам эпизод, состоящий из ряда альтернативных версий, написанных в разные годы и уводящих в бесконечность.
В полном объеме книга публикуется впервые.

Сергей Сергеевич Хоружий, российский физик, философ, переводчик, совершил своего рода литературный подвиг, не только завершив перевод одного из самых сложных и ярких романов ХХ…

Новая книга известного культуролога Бориса Парамонова представляет собой собрание очерков о деятелях русской истории, культуры и политики за два с половиной века, начиная с последних лет Московского царства и включая ярчайшие фигуры, события, судьбоносные сдвиги, происшедшие в России в самый яркий ее период - в эпоху Петровской империи, в Петербургский период русской истории, до сих пор служащий примером для подражания и чаемой моделью русского будущего. Не обойден вниманием и почти столетний период советской и постсоветской истории, когда русская культура под тягчайшим идеологическим прессом сумела отстоять свое всемирно-историческое первородство и доказала самим фактом своего существования и выживания неуничтожимость отечественных культурных корней.
Автор включил в книгу более ста персоналий отечественной истории и культуры, стараясь каждому из деятелей дать по необходимости краткую, но существенную характеристику.

Предлагаемая книга рассчитана на широкий круг читателей и может служить если не учебным пособием в строгом смысле слова, то полезным подспорьем и справочником для всех интересующихся русским как давним, так и не столь отдаленным прошлым.

Новая книга известного культуролога Бориса Парамонова представляет собой собрание очерков о деятелях русской истории, культуры и политики за два с половиной века, начиная с…

В исследовании проводится различие первичных для человеческого мира феноменов (пространство, суждение и тело) и вторичных, сопутствующих им, как тень свету, феноменов данности, или квазифеноменов (время, восприятие и объект). Время рассматривается как функция и посредник ("тень пространства"), а в претензии на самостоятельность - как фикция. В этом аспекте анализируются учения И.Канта, Ф.Брентано, Э.Гуссерля, М.Хайдеггера, А.Бергсона, М.Мерло­Понти, Ж.­М.Гюйо. Первичный пространственный и телесный опыт трактуется как система первичных, телесных суждений, которые, как и любые суждения, претендуют на истину, но могут оказаться ложными. Под углом зрения соперничества понятий пространства и времени рассматривается вопрос об истории и историчности. Классификация пространств человеческого мира осуществляется на основе понимания пространства как подвижной иерархии различий.

Книга предназначена для философов, психологов, социологов, историков и всех тех, кого интересуют основные феномены человеческого мира.

В исследовании проводится различие первичных для человеческого мира феноменов (пространство, суждение и тело) и вторичных, сопутствующих им, как тень свету, феноменов данности,…

Авторов серии объединяет не только подчеркнутый интерес к теории и к условиям интеллектуального производства в целом, но и общая направленность хода мысли, способ действия, сопряженный, как правило, с учреждающей травмой институционального раскола, смещения, демарша."Политика формы" в их случае - или, шире, "письмо" - определяется критическим отношением к инфраструктуре идеологических аппаратов в той же мере, в какой критическая рефлексия за пределами или на границе поэзии/ литературы предполагает постоянную перепроверку своих собственных оснований и самокритику. Верная определенной политической и риторической традиции, такая позиция больше всего дорожит своей свободой от различных форм институционального принуждения, будь то административных или эпистемологических.

Авторов серии объединяет не только подчеркнутый интерес к теории и к условиям интеллектуального производства в целом, но и общая направленность хода мысли, способ действия,…

Это книга о горе по жертвам советских репрессий, о культурных механизмах памяти и скорби. Работа горя воспроизводит прошлое в воображении, текстах и ритуалах; она возвращает мертвых к жизни, но это не совсем жизнь. Культурная память после социальной катастрофы — сложная среда, в которой сосуществуют жертвы, палачи и свидетели преступлений. Среди них живут и совсем странные существа — вампиры, зомби, призраки. От «Дела историков» до шедевров советского кино, от памятников жертвам ГУЛАГа до постсоветского «магического историзма», новая книга Александра Эткинда рисует причудливую панораму посткатастрофической культуры.

Это книга о горе по жертвам советских репрессий, о культурных механизмах памяти и скорби. Работа горя воспроизводит прошлое в воображении, текстах и ритуалах; она возвращает…

Книга посвящена творчеству Киры Муратовой. Фильмы Муратовой рассматриваются Ямпольским как образец кинематографической антропологии, в рамках которой режиссер исследует столкновение человеческого природного и человеческого социального.
2-е издание, дополненное.

Книга посвящена творчеству Киры Муратовой. Фильмы Муратовой рассматриваются Ямпольским как образец кинематографической антропологии, в рамках которой режиссер исследует…

В новой книге Михаила Ямпольского на примере подробного анализа поэтики Драгомощенко и ее взаимоотношений с философией и фотографией исследуются возможности взаимодействия литературы, поэзии, визуальных искусств и философии, которые открывают новые горизонты в понимании современной поэзии, ее связей с традицией модернизма и постструктуралистской теорией.

В новой книге Михаила Ямпольского на примере подробного анализа поэтики Драгомощенко и ее взаимоотношений с философией и фотографией исследуются возможности взаимодействия…

Предлагаем вашему вниманию книгу ПУСТОТНЫЙ КАНОН. ТОМ 1.

Предлагаем вашему вниманию книгу ПУСТОТНЫЙ КАНОН. ТОМ 2.

Современные молодые люди, оканчивающие школу, определяющиеся с высшим образованием, находятся в простой ситуации выбора между двумя вариантами. Вариант первый, очевидный: стать исправным винтиком общественной машины, идеальным производителем, стоимость которого определяет работодатель, и идеальным потребителем, потребности которого определяют создатели рекламы. Не стоит питать иллюзий, сами работодатели и создатели рекламы являются такими же исправными винтиками. Вариант второй, сложный: научиться управлять собственной жизнью, ставить собственные цели, определять собственные возможности. Для этого придётся учиться думать.
Автор книги предлагает научиться думать. На таких разных темах, как творчество братьев Стругацких, русский рок, история европейской философии, мыследеятельностная методология Щедровицкого, он показывает, что книги и песни, написанные когда-то в прошлом, и истории, случившиеся давным-давно с другими людьми, могут быть опорой для определения себя в настоящем и в будущем. Вокруг тем разворачиваются сквозные вопросы, побуждающие молодых людей разных эпох философствовать: Кто я и что такое вообще человек? Что я могу знать? Во что я должен верить? На что я смею надеяться? Будущее - как про него можно думать?

Книга предназначена для тех, кто оканчивает школу или уже стал студентом, но будет интересна также тьюторам, преподавателям и родителям, готовым обсуждать насущные философские вопросы со своими учениками и детьми.

Современные молодые люди, оканчивающие школу, определяющиеся с высшим образованием, находятся в простой ситуации выбора между двумя вариантами. Вариант первый, очевидный: стать…

Что такое Европа? В каком смысле пространство европейской культуры можно считать форумом мира, не впадая в европоцентризм? Почему именно способ существования европейской культуры, изначально среди-земный и среди-временный, можно считать парадигмой культурной глобализацией мира? Европа – это разнородное, разноэтничное, разноязыкое, разноконфессиональное, разнокультурное существо. Но это не просто разобщенный агрегат воюющих народов, конфессиональных расколов, исторических событий, эпох, связанный только территорией или пустыми абстракциями «общих ценностей». Европейская культура – культура общения разных (локальных и эпохальных) культур. Ее история – история последовательных глобализаций ойкумены, когда разные культуры не стирались и не обобщались, а входили в общение.

Что такое Европа? В каком смысле пространство европейской культуры можно считать форумом мира, не впадая в европоцентризм? Почему именно способ существования европейской культуры,…

Для советских людей обвал социалистической системы стал одновременно абсолютной неожиданностью и чем-то вполне закономерным. Это драматическое событие обнажило необычный парадокс: несмотря на то, что большинство людей воспринимало советскую систему как вечную и неизменную, они в принципе были всегда готовы к ее распаду. В книге профессора Калифорнийского университета в Беркли Алексея Юрчака система «позднего социализма» (середина 1950-х — середина1980-х годов) анализируется в перспективе этого парадокса. Образ позднего социализма, возникающий в книге, в корне отличается от привычных стереотипов, согласно которым советскую реальность можно свести к описанию, основанному на простых противопоставлениях: официальная / неофициальная культура, тоталитарный язык / свободный язык, политическое подавление / гражданское сопротивление, публичная ложь / скрытая правда.

Книга удостоена премии «Просветитель» за 2015 год.

Для советских людей обвал социалистической системы стал одновременно абсолютной неожиданностью и чем-то вполне закономерным. Это драматическое событие обнажило необычный парадокс:…

До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру. Те же, кто ее почему-то любят, считают это постыдным удовольствием. Однако последние 20 лет интеллектуалы на Западе стали осмыслять популярную культуру, обнаруживая в ней философскую глубину или же скрытую или явную пропаганду. Отмечая, что удовольствие от потребления массовой культуры и главным образом ее основной формы — кинематографа — не является постыдным, автор, совмещая киноведение с философским и социально-политическим анализом, показывает, как политическая философия может сегодня работать с массовой культурой. Где это возможно, опираясь на методологию философов -марксистов Славоя Жижека и Фредрика Джеймисона, автор политико-философски прочитывает современный американский кинематограф и некоторые мультсериалы. На конкретных примерах автор выясняет, как работают идеологии в большом голливудском кино: радикализм, консерватизм, патриотизм, либерализм и феминизм. Также в книге на примерах американского кинематографа прослеживается переход от эпохи модерна к постмодерну и отмечается, каким образом в эру постмодерна некоторые низкие жанры и феномены, не будучи массовыми в 1970-х, вдруг стали мейнстримными.

Книга будет интересна молодым философам, политологам, культурологам, киноведам и всем тем, кому важно не только смотреть массовое кино, но и размышлять о нем. Текст окажется полезным главным образом для тех, кто со стыдом или без него наслаждается массовой культурой. Прочтение этой книги поможет найти интеллектуальные оправдания вашим постыдным удовольствиям.

До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру. Те же, кто ее почему-то любят, считают это постыдным удовольствием.…

Алексей Арнольдович Пурин - поэт, эссеист, переводчик. Автор пятнадцати (включая переиздания) стихотворных сборников и трех книг эссеистики. Переводит немецких и голландских (в соавторстве с И.М.Михайловой ) поэтов, опубликовал пять книг переводов. Лауреат Санкт-Петербургской литературной премии "Северная Пальмира" (1996, 2002) и др.
В настоящем издании представлены лучшие стихи автора за четыре десятилетия литературной работы, включая новую, седьмую, книгу "Почтовый голубь" и полный перевод "Сонетов к Орфею" Р.-М.Рильке.
Книга подготовлена к печати ООО "Журнал "Звезда".

Алексей Арнольдович Пурин - поэт, эссеист, переводчик. Автор пятнадцати (включая переиздания) стихотворных сборников и трех книг эссеистики. Переводит немецких и голландских (в…

Книга И.В. Рябова «Анатомия и физиология цивилизации» уникальна во многих отношениях. Автор, профессиональный физик, ищет ответы на фундаментальные вопросы философии и человеческого бытия, привлекая знания и методы науки, которыми он владеет на профессиональном уровне, а также, глубоко погружаясь в хорошо знакомую и близкую ему область искусства. Книга демонстрирует наиболее широкий, универсальный, мультидисциплинарный подход, который редко можно встретить в современной литературе и который дает возможность найти совершенно новые решения или максимально приблизиться к ответам на «вечные вопросы», тревожащие человечество с давних времен и до сих пор не получившие удовлетворительного толкования.

Книга И.В. Рябова «Анатомия и физиология цивилизации» уникальна во многих отношениях. Автор, профессиональный физик, ищет ответы на фундаментальные вопросы философии и…