5 Лучшая антиутопия.

... Переизбыток чувств (эту часть можно пропустить)...
Нет слов выразить восторг, вызванный этой книгой, она идеальна. Почти десять лет я жила, будучи уверенной в том, что из книг перечитывать можно одного Гарри Поттера, и тут... вот оно. Прям сейчас уже можно начинать.

О книге

Завязка книги очень отдаленно напоминает 451 градус по Фаренгейту, но, развивается, конечно, по сценарию, который был бы возможен только на постсоветском пространстве. Энное количество лет прошло после неизвестного апокалипсиса. Человечество деградировало, на территории Москвы раскинулся современный Федор-Кузьмичск, которым успешно правит поэт, писатель и политический деятель Федор Кузьмич, слава ему.
Печатные книги, разумеется, запрещены, но разрешены современные, берестяные. Еды мало, гражданских свобод вообще нет, медицина отсутствует. Тех, кто заболеет, увозят страшные санитары в балахонах с крюком... навсегда...

Татьяна Никитична часто говорит о том, что она долго пишет свои тексты, ей нужно чтобы буковка к буковке, тут зеленое, там синее, тут теплое, там мягкое, потом перечитывать и редактировать редактировать... А эти её словечки! Понятно теперь, почему эта книга писалась 14 лет.

Не могу удержаться и не поместить один из диалогов, которые накаляют атмосферу постапокалипсиса в книге:

Тёща:
- Доедай, зять, каклеты стынут.
- М-м.
- Каклеты хорошие, жирные.
- М-м.
- С грибышами упарены. Поди, час в печи томила.
Оленька:
- А еще хорошо к каклетам пюре с репы.
Тесть:
- Пюре, почитай, ко всему хорошо.
- Нет, к каклетам - особливо.
- Ну да и то сказать: не кажный день каклеты парим.
- Не кажный.
...
- А о прошлом годе, помните, кусай-травы набрали да с репой масседуан сварганили.
- А то.
- А еще бы для духу козлякового сыру в масседуан-то наблякать, оно бы еще вкусней было.
- А то.
- А еще вермишель хорошо.
- А еще бы не хорошо.
- А кабы в вермишель маслица, да травок лесных, да кваску чуток, да запечь, да протомить, а как заскворчит - на стол.
- А сверху - грибышей толченых.
- Ага.
- А к этому вертуту рассыпчатую, орешками фаршированную.
- С папоротом.
- Но.
- Опосля пряники. Плетеные.
- Зачем плетеные? На поду лучше.
- Ща, на поду. На поду они с горчинкой.
- Но? И чего? Оно и хорошо.
- Чего ж хорошего? Плетеные куды лучше. В их яйцо кладут.
- Что ты понимаешь. Плетеные!.. Еще скажи: блины!..
- А что блины? Что блины-то?
- А то, что неча!.. Блины!.. Тоже мне!..
- А чего тебе?
- А ничего! Вот чего!
- Ну и ничего! А то: блины!..
- А вот и блины!
- Сама ты "блины".
- Да я-то вот блины. А ты-то что?
- А ничего!
- Ну и молчи!
- Сама молчи!
- Ну и помолчу!
- Ну и помолчи!
- Ну вот и помолчу! "Блины"!
- Ну и молчи! Тише будет!

Не перестаешь удивляться тому, насколько деградировало общество. Например, вот. Современный, умный, начитанный Бенедикт рассортировал свою библиотеку по категориям:

Маринина, "Маринады и соления", "Художники-маринисты", "Маринетти - идеолог фашизма", "Инструментальный падеж в марийском языке";
Клим Ворошилов, "Клим Самгин", Иван Клима, "Климакс. Что я должна знать", К.Ли "Максимальная нагрузка в бетоностроении: расчеты и таблицы. На правах диссертации;
...
"Муму", "Нана", "Шу-Шу. Рассказы о Ленине", "Гагарин. Мы помним Юру", "Татарский женский костюм", "Бубулина - народная героиня Греции", Боборыкин, Бабаевский, Чичибабин, "Бибигон", Гоголь, "Дадаисты. Каталог выставки", "Мимикрия у рыб", "Вивисекция", Тютюнник, Чавчавадзе, "Озеро Титикака".

Хочу отметить, это лишь малая часть перечисленных категорий, хохотать над книгой можно в голос и очень долго. Атмосфера постапокалипсиса с деградирующим и самоуничтожающимся человечеством создана до дрожи в коленках прекрасно.

Саммари

Книга достойна всех-всех положительных превосходных степеней.