5 Христианское чтение.

В своем жанре - это книга десятилетия. Ее в принципе невозможно написать, даже если очень захочется и есть на это талант. Все потому, что такая книга пишется жизнью, потом и кровью и еще - призванием свыше. Без него подобный труд напрасен и в лучшем случае окажется благочестивой фантазией на тему православного подвижничества и молитвы.
Перед нами автобиография - духовная и земная. Ее написал ныне здравствующий иеромонах Симон, который до недавних пор жил на Афоне. С юных лет он задумывался над смыслом жизни, замечал в себе такие переживания, которые большинство из нас по мере взросления благополучно забывают.

Находясь постоянно среди сверстников, меня не покидало удивительное ощущение, подобное сокровенному пониманию, что нечто во мне безсмертно и будет существовать вечно. Что-то необыкновенное и предельно ясное окружало меня со всех сторон, но более всего пребывало внутри меня и, словно немеркнущий свет, ясно открывалось моему сердцу. Оно являлось мною и было безсмертно. Оно не могло умереть, ибо не ведало смерти. Тогда мне представлялось, что это ощущение, неотъемлемое как воздух, которым мы дышим, свойственно всем людям.
Находясь в этом безсмертном «нечто», похожем на сферу, не имеющую границ, мне было легко и свободно жить, потому что в этом пребывала сама жизнь или, точнее, оно само было жизнью…

Окончив школу, наш герой поступает в университет, на филологический факультет, и в летние каникулы знакомится с горами, любовь к которым сохранится у него на всю жизнь…
(С этой книгой я испытал радость открытия Таджикистана и одновременно грусть от его потери. Таджикистан и сейчас изобилует величественными горами, реками, перевалами и изумрудными долинами. Но тогда в горах было по-настоящему безопасно и безлюдно, русские еще не стали чужаками, а жизнь была проста и целомудренна, как несколько веков назад. Об этом очень интересно и живо написано в книге).

Сари-Хосор. Одно из многих мест где жил и молился отец Симон

В горах Средней Азии автор получил опыт благодатный молитвы, в Душанбе стал ходить в храм. Он прожил в таджикской столице, на разных турбазах и геологических экспедициях больше двенадцати лет. Уже в конце восьмидесятых поступил в Троице-Сергиеву Лавру, где стал чадом недавно почившего старца Кирилла Павлова. В монастыре принял постриг, затем были Абхазия и Афон…

Признаться, долго жить
Не чаял никогда я:
Повсюду смерть в горах
Подстерегала
И каждый день, бывало,
Последним я считал.
И так вот день за днем
Живу,
И прожил так
Немало… *

Абхазское горное село Псху, недалеко от которого жил отец Симон

Мне сложно передать свои впечатления, потому что от некоторых книг у меня замолкают уста и не хочется ничего рассказывать. Скажу только, что книга захватила меня, и я читал ее запоем, что в последний раз случалось со мной лет двадцать назад. К достоинствам произведения следует отнести неплохой язык и то, что оно написана с любовью, без осуждения и неприязни к кому бы то ни было. Душа во время чтения не напрягается, не ждет какой-то каверзы или потери, но словно бы плывет по тексту, с удовольствием разглядывая открывающийся на страницах пейзаж. Нужно, впрочем, заметить, что книга написана глубоко верующим человеком, и каждую главу предваряет молитва или богомыслие автора. Их, конечно, можно пропустить, но у неподготовленного (неверующего или «интеллектуального» :) ) читателя может возникнуть глухое раздражение, что испортит впечатление от книги. Всегда следует помнить, что жизнь отца Симона была без остатка посвящена исканию Бога и молитвы, пытаться найти в ней что-то еще - бессмысленно.

С юности в горы ушел я,
Сердце Богу отдав,
Водопадам и тропам звериным,
Четки не выпускал из рук,
Неустанно
Молился
И совсем позабыл о себе.
Но как-то увидел в воде
Свое отраженье –
И перехватило дыханье:
Глубокий старик
В ней
Отразился! **

В качестве последнего штриха, замечу, что второй том читать сложнее первого, в частности беседы о молитве отца Симона с наставником имеют специфическую стилистику – не столько аскетического, сколько богословско-схоластического характера. Но, впрочем, это только мое мнение, а я не самый большой специалист в этой области.

*,** Иеромонах Симон. Тихие песни уединения.