4.5 Химически чистая любовь

Однозначно, эта книга – открытие моего книжного 2015-го года. Всегда несказанно удивляюсь, как среди непопулярных, малоизвестных книг отыскиваются такие вот жемчужины.

Первые 40% книги – это была вообще песня. Стиль написания, прекрасно прописанные потоки сознания, юмор и сатира, откровенно злобное высмеивание чиновников и добрый, мягкий юмор в изображении родственников Солаля, романтичный дневник Ариадны, блестяще изображенная семейная парочка Дэмов – все это вызывало живейший отклик в моей душе. Впрочем, это же самое продолжало нравиться и в дальнейшем, но раньше, чем повествование перевалило за середину, в жизни героев случилась Любовь. Высокие, высокие отношения!

И только с этой книгой я наконец пришла к осознанию того, что скорее пойму литературного героя-маньяка и извращенца, чем женщину, которая способна бросить все на алтарь – да нет же, не любви – животной, безбашенной, сумасшедшей страсти. Ни одна из этих дам: ни Эмма Бовари, ни мадам де Реналь, ни Бренда Ласт («Пригоршня праха» Ивлина Во), ни Анна Каренина, ни, наконец, Ариадна Дэм – не вызывают у меня ни капли понимания. Скучающие в своем благополучии, тотальном безделье, изначальной нелюбви к мужу и не находящие иного варианта развеяться, растормошиться, эмоционально возбудиться, кроме как воспылать затуманивающей взор страстью к идеальному с их точки зрения самцу.

Это любовь, химически чистая любовь, объявляет Солаль. Уже одно это определение абсурдно и неестественно. Разве есть в природе что-то, не содержащее примесей, что-то дистиллированное? Разве возможна истинная любовь без ежедневной суеты, мелких бытовых забот, проблем на работе, мигрени, вида ненакрашенной любимой и небритого любимого по утрам, урчания в животе, сморкания, непроизвольного выделения газов, звука мочеиспускания в туалете? Герои романа решили искусственно свести все эти лишние «примеси» к максимально несуществующим субстанциям. Во имя их первой ночи. Во имя их страсти. Во имя того, чтобы идеальную любовь не захлестнуло прозой жизни ни через месяц, ни через год – вообще никогда! И даже когда оба понимают, что их затея терпит крах, они продолжают упорно стимулировать и подхлестывать свою страсть. Поездками, ремонтами, музыкой, утомительными беседами о возвышенном, необоснованной ревностью и отчаянным разрезанием ступней...

Любовь в этой книге гиперболизирована, доведена до абсурда этой своей дистиллированностью. Хорошо сказали в одной из рецензий: «Их чувство так и не переросло первую стадию, недоразвилось и загнило и вместо него появилось нечто искусственное». Именно так, остановившись на стадии страсти, которая – именно она, но не любовь! –действительно не может длиться вечно (особенно когда два человека постоянно проводят почти все время вместе:

Неправда, они любят, но они все время были вместе, одни с этой своей любовью. Одни, да, совершенно одни со своей любовью вот уже три месяца, и никто, кроме любви, не составлял им компанию, они ничего не делали, кроме того, что старались понравиться друг другу, их связывала только их любовь, они могли говорить только о любви, они могли заниматься только любовью.

), мучили друг друга, сжирали друг друга, ненавидели и любили друг друга, эти приговоренные к вечной страсти несчастные изгои, эти врущие друг другу и самим себе актеры в театре без зрителей. Потрясающий эффект достигается с помощью длительных потоков сознания героев, когда читатель изматывается от этой, черт бы ее побрал, настоящей любви вместе с героями. Я, если честно, буквально ненавидела их обоих последнюю треть книги, меня всю трясло.

Поэтому я эту историю любви не могу воспринимать иначе как сатиру, пародию, высмеивание – в то же время высмеивание максимально трагическое. Редкие размышления Солаля над судьбой своего несчастного народа еще больше подчеркивают это – эти трагические нотки просто потопают на фоне бесконечных мыслей-повторов о полных зубами ртах и крупных грудях с тугими сосками. Когда вокруг все стены пестрят надписями "Смерть евреям!", он вынужден думать преимущественно о том, как бы продолжать радовать свою любимую образом гориллы и продолжать подогревать уже давно истлевшее пламя страсти. Истинное мнение на все это, пожалуй, высказывает служанка Мариэтта, вначале радовавшаяся адюльтеру несчастной и неудовлетворенной мужем девушки, а много позже, увидев, в какой театр абсурда все это певратилось, плюнувшая и сбежавшая из этого дурдома. И правильно сделала, здесь уже пахло смертью, они уже были ходячими мертвецами, здесь уже было благородное болото, в котором они из месяца в месяц совершали свой тоскливый ритуал необыкновенной любви.