2.5

Перед тем, как окончательно выбрать именно эту книгу из списка «Оранжевого ключа», я, вполне предсказуемо, прочитал несколько рецензий на сайте. Весьма заманчиво – мне обещали «переворачивающий» финал* (нравится, нравится такое!) и рекомендовали не читать рецензий, чтобы не испортить впечатление. Оно и верно – зачем читать рецензии, когда можно нужно читать книгу?

Мне нравятся книги, которые вроде бы и для детей написаны, а на самом деле – для взрослых. Да и с творчеством Тадеуша Конвицкого я давно хотел познакомиться, так что во всех случаях повод вышел очень подходящий*. И вот уже четвероклассник Петрусь рассказывает о своей семье, да и о себе самом тоже. Но с самых первых страниц понимаешь, что автор решил сделать из него* самого заурядного героя, без претензий к жизни и к окружающим людям – это просто обычный мальчик, который ужасно скучает «каждую минуту, каждую секунду, каждую долю секунды», поэтому ему приходится самому придумывать для себя развлечения.

Если рецензия «перевернутая», то лучший способ
понять ее – читать вверх ногами:)

Я понимаю, что эта мысль для вас сложновата. Прочтите ее, когда подрастете.

Правда, если в книге идет рассказ от первого лица, автор мог бы сделать речь героя насыщеннее и экспрессивнее, потому что стилистически она тоже ничем не примечательна: «будучи что ни на есть рациональным рационалистом», «я вам и не желаю, чтобы вы понимали так же хорошо, как я», «в моих записках много разных вещей, которые могут вам пригодиться на разных этапах жизни». Ну вот так и видишь перед собой посредственность из посредственностей, да еще и непритязательную посредственность, хоть иногда и любит погружаться в мир фантазий, мечтая о том, чтобы он сделал, будь у него миллион, или если бы он был королем.

В любом случае, мы окажемся в сказке, где найдется место и параллельному измерению, и говорящей собаке, которая в прошлой жизни была лордом*, и принцессе, которую нужно будет спасти девочке в белом платье, которую нужно будет спасти. Препятствия ждут доблестного рыцаря, но все мы знаем, что «у сказок счастливый конец»*. А тем временем, в мире где живет Петрусь

Самая большая в истории комета столкнется с нашим шариком, понятно?

Интересен и сам зверочеловекоморок – это удачная находка писателя, которую можно трактовать совершенно разными способами, и это очень многогранный образ. Кто-то увидит в этом монстре подсознательные страхи и опасения человека, как Петрусь переживал, что девочка-в-джинсах гуляет и есть мороженое, то ли с венгром, то ли с перуанцем. Для кого-то, зверочеловекоморок – это враги, мешающие достижению поставленной цели, навроде Терпа, который сторожит Эву. Для кого-то еще, это – внешние обстоятельства, представляющие угрозу, как та комета, которая вот-вот столкнется с Землей. И наверное есть те, кто считает, что зверочеловекоморок – это он сам*.

Конец у романа наступает предсказуемо, и разобраться в нем несложно. Сначала мы знакомимся с оконцовой, где возмущенный отец за ухо утащил его домой со съемочной площадки. Потом мы узнаем историю*, где отец тоже на съемочной площадке, но уже не такой возмущенный. А потом мы узнаем, что же произошло на самом деле*…

Не сердитесь, что я написал рецензию, в которой нет ни слова правды* – в конце-концов я просто склонировал идею самого Тадеуша Конвицкого:))))) Вы понимаете о чем я – в самом конце нужно «перевернуть» все повествование и раскаяться в том, что столько времени вводил читателей в заблуждение. Простите и вы меня:)) Хотя, не так уж и сложно понять, что я хотел сказать в этой «перевернутой» рецензии на самом деле – если рецензия «вверх ногами»*, то там и написано все наоборот. Переверните эту «перевернутую» рецензию, поставьте ее обратно на ноги, читайте все противоположно! То, что вызывало положительную оценку, на самом деле – является серьезным упущением автора, а то, что у меня подвергается критике – нужно читать как «очень замечательный прием». Ну то есть, если в рецензии написано что «Съемки фильма показаны с необычайным мастерством», на самом деле я хотел написать, что ничего интересного в этом не нахожу. А когда написано, что герой «скромный мальчик без амбиций», то имелось в виду совершенно обратное. Надо будет добавить в эту «перевернутую» рецензию, что я «рекомендую прочитать эту книгу каждому», ну, вы понимаете, о чем я...


------------------
Аллюзии и примечания:

Как у нас всегда бывает – «один пишем, два – в уме», то есть – в «перевернутой» рецензии все равно всех мыслей не изложишь, так что вся надежда на «Примечания». Тут мы пишем прямо, не «вверх ногами»:)

Конечно, нет ничего хорошего в обманутых ожиданиях, да и объективно говоря, «переворачивающий» финал – это вообще что-то из разряда «высшего пилотажа» в литературе. К сожалению, удачных примеров не так ушш и много (например, Амброз Бирс «Случай на мосту через совиный ручей»), чаще авторы злоупотребляют этим способом, чтобы оправдать хлипкий сюжет, кривую композицию, или то и другое вместе. На фантазии больного мальчика списать можно и не то, но скажите мне на милость, разве при такой трактовке, текст книги перестает разваливаться на куски? Говорящая собака и другой мир – отдельно. Киносъемки – отдельно. Его знакомый по кличке Буйвол – отдельно. Еще есть дневник пани Зофьи, и еще много чего отдельно. Как нарезанные кусочки торта на тарелке, кусочки разных тортов – объединяет их только то, что рядом лежат, а больше ничего общего.

Сейчас уже, когда книга прочитана, я задумываюсь и задумываюсь – а какую нагрузку несут эти сюжетные линии? Вот взять, например, путешествие с собакой в параллельный мир. Спасение девочки по имени Эва – поступок благородный, но он растянут во времени, не завершен до конца, да и в итоге нашего героя отправляют куда подальше. Театр абсурда какой-то, затрачены гигабайты текста неимоверные усилия, но ни в сюжет ничего не привнесено, ни результата нет подходящего. Ну как тут не вспомнить Черную Королеву у Льюиса Кэрролла: «Приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте». А вспомнив «Алису», слово «солипсизм» само придет в голову:)

Просто исходная мысль, перевернутая в «перевернутой» рецензии – что такой претенциозный молодой человек, который все знает и многое умеет (вот только с девушкой познакомиться все не выходит:), который не упустит возможности поучать всех и вся – это же очень перспективный «кадр», герой, имеющий большой потенциал для развития. Но почему-то в произведении этого нет. Есть искрометные реплики:

Знание, информация, опыт пробуждают в человеке кучу сомнений. По себе знаю.

Но дальше зажигательных фраз дело не идет. Я не спорю, можно отчаянно полюбить книгу и за одни зажигательные фразы («Москва-Петушки» тому в подтверждение), но тогда они должны быть – ну необычайно жгучие. А много ли жгучих реплик в «Зверочеловекомороке»? Вот и я о том же.

«Мне обещали "переворачивающий" финал» – ну да, наступил уже один раз на грабли с чужими рецензиями, «переворачивающим» финалом и книгой Донны Тарт «Маленький друг», видимо мало было. Уж если финал у Конвицкого и был «переворачивающим», то у меня перевернулось лишь доверие к положительным отзывам, а если тебе еще и интригу в конце обещают…

«Мне нравятся книги, которые вроде бы и для детей написаны, а на самом деле – для взрослых. Да и с творчеством Тадеуша Конвицкого я давно хотел познакомиться, так что во всех случаях повод вышел очень подходящий» – тренируемся в «переворачивании» текста. Верное чтение: Мне не нравятся книги, которые вроде бы и для взрослых написаны, а на самом деле – для детей. Да и с творчеством Тадеуша Конвицкого я знакомиться не собирался, так что во всех случаях повод вышел очень неподходящий.

«Потом мы узнаем историю» – что-то везет мне в последнее время на «рубленые» переходы в повествовании:) Я имею в виду резкую перемену сюжета или композиции без каких-либо предупреждений, просто переходишь к следующему абзацу, а там уже – о другом:)) До этого «рубленые» переходы попадались в «Свадьбе палочек» Джонатана Кэрролла и «До свиданья там, наверху» Пьера Леметра (третий раз за десять дней – тенденция, однако), лишний раз подтверждая закон странных сближений.

«Автор решил сделать из него…» – в этом месте интересно порассуждать на тему того, что в условной реальности романа, у этой истории тоже есть автор (клин, как написать, чтобы и понятно было, и без жестких спойлеров:) Всех заинтересованных отсылаю к книге Умберто Эко «Шесть прогулок в литературных лесах», где этот вопрос разбирается более чем подробно.

«Которая в прошлой жизни была лордом» – на реинкарнацию тоже везет в последнее время. «Свальба палочек» и, собственно «Книга теней», где в рецензии имел неосторожность написать, что книг про реинкарнацию навалом, как закон странных сближений снова и снова дает мне в этом убедиться. Да знаю я, знаю! Интересно, а в следующей книге тоже попадется перерождение душ?

«У сказок счастливый конец» – цитата из песни «Негодяй и ангел» группы «Наутилус-Помпилиус».

«Зверочеловекоморок – это он сам» – более чем явная аллюзия на третью версию из эссе Борхеса «Три версии предательства Иуды».

«А потом мы узнаем, что же произошло на самом деле» – есть просто замечательный рассказ на эту тему – Эми Хемпель «Урожай». Я его всегда вспоминаю, когда повествование начинает «скакать» из стороны в сторону. Ну или «В чаще» Акутагавы Рюноскэ – несколько взаимоопровергающих версий одного и того же события.

«Не сердитесь, что я написал рецензию, в которой нет ни слова правды» – калька с пассажа из книги: «Не сердитесь, что я рассказал вам историю, в которой нет ни слова правды <…> Я рассказал эту вымышленную от начала до конца историю, собственно, самому себе».

«Рецензия «вверх ногами» – ну вот сама, сама просится «цитата в тему» из книги Джанни Родари:

«Теперь я понял, – решил про себя Джельсомино, – в этой стране нужно говорить шиворот-навыворот. Если ты назовешь хлеб хлебом, то тебя не поймут».
– Дайте мне полкило чернил, – сказал он продавцу. Тот отвесил ему полкило хлеба и, завернув по всем правилам в бумагу, подал.
– Мне хотелось бы также немного вот этого, – добавил Джельсомино и показал на круг сыра, не рискуя его как-нибудь назвать.
– Немного ластика? - спросил продавец. – Сию минуту, синьор. – Он отрезал добрый кусок сыра, взвесил и завернул в бумагу.

PS. Книга № 500 у меня в «Прочитанном»:)