5

«Родня считала ее жизнерадостной и веселой, но капризной, своенравной, эгоистичной и трудной в общении: все это объясняется ее тяжелым детством. Брат Дмитрий был проще, и его во всех кругах больше любили" (С.Скотт). Почему же, до 12 лет (да и вообще до самой революции) Марии жилось совсем не плохо. Она сама усложняла себе жизнь. Она ссылается на дурное и поверхностное воспитание. Но, по-моему, Мария (как и последняя императрица) сама не смогла «наладить контакт» с обществом, да, будто, и не очень хотела. Ее обожаемый брат (воспитанный, по большому счету, также), наоборот, был украшением всех салонов. И при всем при этом, Мария - активна, энергична и жизнелюбива, не смотря на некоторую застенчивость и наивность.
«Выданная замуж за безобидного, но скучного человека, с точки зрения жизнерадостной двадцатилетней русской девушки, она решительно с ним разводится»(С.Скотт). Но все же сумела прожить в Швеции 5 лет.
Энергичная Мария мучилась от того, что не приносит пользы России. И тут грянула война... Она не стала оригинальничать - пошла в медсестры и, к своей радости, перестала быть похожей на великую княгиню. В начале войны недолго работала на фронте, потом госпиталь располагался в Пскове. И там, в деревнях, она столкнулась с жизнью крестьян. «Иллюзии относительно русского народа, которые она разделяла с остальными членами династии, исчезли навсегда» (С.Скотт). Потом было убийство Распутина, ссылка брата, две революции. Между Февралем и Октябрем Мария успела выйти замуж за князя Сергея Путятина. Они смогли сбежать в Румынию, потом в Англию, наконец - осели в Париже.
Наверное, ее наивность окончательно разбилась о фотографии тел убитых родных...
«Жизнь проходит мимо», - не устает твердить себе Мария. Она принялась шить, организовала фирму «Китмир» и начала сотрудничать с Коко Шанель. Конечно, потом она обанкротилась, но у Марии всегда было много идей, как заработать на хлеб, которые неумело предварялись в жизнь. «Кто пережил русский госпиталь, тому уже ничего в жизни не страшно», - оптимистично смотрела Мария в будущее. И Мария вновь начала новую жизнь! Первым делом развелась с мужем, который не смог найти себе применение в эмиграции. И женила Дмитрия (похоже, ей даже было не важно, что брат и Одри Эмери жили скверно). А когда ей было 40 лет, Мария, решительно бросив все, уехала в Америку. На этом воспоминания заканчиваются.
Мне кажется, что с такой неуёмной энергией и с годами приобретенной решительностью, можно было прожить куда удачнее и счастливее. Но Мария Павловна всю жизнь оставалась той белокурой девочкой - жизнерадостной и закомплексованной, с одной любовью к брату Дмитрию, хотящей быть полезной. Она многого не сделала из того, что могла бы и даже хотела.