3.5

Самая большая проблема «Последнего сёгуна» - неправильное позиционирование. Книга подаётся как художественный исторический роман, но, по факту, это нечто на стыке художественной и научно-популярной литературы, то есть ни рыба, ни мясо. Для художественности не хватает глубины и стиля (ни одного нормального описания кимоно, ни одного! это точно японская литература?), а для научной работы - осмысления и анализа. Рётаро Сиба скорее создал панегирик своему герою, ему откровенно симпатичен Ёсинобу. Не то что бы это было чем-то плохим, но это рождает определённое недоверие: я не знаю, насколько правдива картинка, нарисованная автором.

Мне нравится мысль о том, что Ёсинобу сделал свой большой вклад в модернизацию Японии отказом от статуса сёгуна и упразднением самого института сёгуната, который стал неэффективным, но с точки зрения времени политическая карьера Ёсинобу - лишь секундный проблеск падающей звезды (один год у власти и десятилетие до - вокруг неё), поэтому неудивительно, что Рётаро Сиба обращается к детству героя и подробно рассказывает всю его жизнь - надежды честолюбивого отца и всего клана Мито, переход в дом Токугава, долгие годы интриг и ожидания, потому что далеко не все хотят видеть выходца из Мито во главе бакуфу (правительства). Вообще, соперничеству и борьбе кланов уделяется очень большое внимание, гораздо большее, чем в учебниках истории, и для понимания событий середины XIX века этот сюжет имеет принципиальное значение. Кланы даймё (князей) и самураев - это чрезвычайно сложная и запутанная система сдержек и противовесов, только она может ответить на вопрос, почему перспективный молодой Ёсинобу не стал сёгуном в 1854 году и почему таким коротким оказалось его правление в 1867-1868 годах. Интересно, что в книге деятельный и умный Ёсинобу фактически против воли оказывается втянут в войну Босин (сторонников императора и сторонников сёгуна), быстро выныривает из неё и остаток жизни (а ему всего-то 31 год) проводит сначала под домашним арестом, а потом просто в уединении и вдали от двора и политики. Всё это вызывает множество вопросов о роли Ёсинобу в истории Японии, о том, насколько осознанно он принимал участие в процессах, а насколько оказался бумажным корабликом, влекомым потоком - в политику его ещё ребёнком вталкивает воля других людей, решение об отречении он принимает самостоятельно, но оно ничего уже, по сути, и не решает, исход понятен, наконец, войну Босин развязывают кланы, Ёсинобу её не желает и даже опасается. Но на такие сложные вопросы я не готова отвечать, здесь надо быть японистом с большим стажем.

На мой взгляд, образ Ёсинобу остаётся не до конца раскрытым. Мы знаем о нём не так уж много: интерес к женскому полу (перенятый, видимо, от отца), желание быть везде первым, красноречие, любопытство к новым веяниям (последний сёгун любит верховую езду на европейский манер и, о ужас, свинину), патологический страх оказаться изменником. Образ не небожителя, но все недостатки как будто сглаженные и нестрашные.

Гораздо больший интерес вызывает обстановка вокруг Ёсинобу. Все эти закулисные интриги кланов, движение «Да здравствует Император, долой варваров!», набирающий силу императорский двор и слабеющее бакуфу. Хоть Рётаро Сиба и сетует на необходимость писать о политике, по-моему, он с удовольствием вникает во все эти хитросплетения. В романе очень мало бытовых зарисовок, традиционных картин жизни, фактически нет простого народа. Так что роман получился политическим не только потому, что герой - политик, кажется, это было осознанное желание автора. Отдельное удовольствие - это картины самурайской удали. Не сказать, что их в романе слишком много, но самураи то строят коварные планы прорваться малой группой в какой-нибудь тщательно охраняемый дворец (и прорываются же!), то упиваются сакэ до глубокой ночи вместо решения государственных дел, а потом утром, едва взобравшись на коня, вызывают паланкин, ибо невмоготу, то запираются и делают харакири в неразберихе политической обстановки (в эпоху Эдо, если не знаешь, что делать - делай харакири, не ошибёшься).

В целом, как будто неплохая история, но достаточно узкоспециализированная. Слишком много сложного политического закулисья и слишком мало простых людей, которые думают не только о судьбах государства.