4 Старые розы, махровые розы, дикие розы в цвету

Это уютный английский роман, где все друг друга любят, но невзаимно, и от этого так уютно страдают. Спокойны и счастливы только мёртвые, ведь их уже ничего не тревожит. А живые всё бегают, суетятся, затевают интриги ради любви, жертвуют собой, беспокоятся, переживают, стареют на глазах. И всё такое в истинно английском духе, практически по-семейному: в центре сюжета жизнь одной семьи и приближённых к ней людей. Любовь в романе играет ведущую роль, любовь мотивирует все поступки, хорошие и плохие, и желание стать счастливым в любви двигает весь сюжет:

Любовь налетела на Рэндла внезапно — мгновенное преображение мира, вопль после долгого молчания, прыжок тихой речки в глубокий каньон. Он чувствовал, что, влюбившись в Линдзи, совершил лучший в своей жизни поступок.

Очень поэтично, даже неизбито, но… Но я, читая немало романов и глядя немало фильмов/сериалов, всё чаще думаю, что любовь в искусстве переоценивают: авторы словно стремятся убедить людей, что любовь решает все проблемы, что взаимность любви является решающим фактором для счастья, что её одной достаточно. Это одна из причин, почему я, например, не слишком уважаю обычные любовные романы. Я не считаю их «ненастоящей литературой» или «недолитературой» (Лина, это я мысленно продолжаю наш диалог), потому что такие книги оказывают по-своему мощное впечатление, порой даже вводя в состояние аффекта, а сами опираются всего на одну сюжетную линию — любовную. Для этого нужно своеобразное мастерство. Однако я не могу уважать книги, в которых нет ничего кроме любовной сюжетной линии и которые внушают ложную мысль, что если есть любовь, то больше ничего в жизни не нужно. Такая мысль ограничивает читателя и, по-моему, превращает книгу в ту самую недолитературу.
Для меня главная трудность в чтении «Дикой розы» была как раз в том, что очень долго, почти до самого конца, мне казалось — это обычный любовный роман, правда, почему-то по ощущениям написанный мужчиной, что слегка интриговало (ведь это не так), но всё же разочаровывало. Второй проблемой было то, что чтение морально утомляло меня, я чувствовала, что с каждой строчкой становлюсь всё старше и старше и к финалу, наверное, и вовсе покроюсь сединой, пылью и мхом. Я даже пообещала себе, что прочитаю остальные книги Мёрдок (а я планировала ещё штук пять) не раньше, чем мне стукнет шестьдесят. И это было странно, ведь дебютный роман Мёрдок «Под сетью» мне понравился, а «Зелёный рыцарь» настолько заинтриговал, что я даже купила его в бумаге. Дочитав книгу и немного поразмыслив, я уже не столь категорична (впрочем, обещание скорее всего сдержу). Мёрдок прекрасно пишет, в каждом её абзаце слова как кирпичики идеально подогнаны друг к другу. И заложенные в книгу смыслы раскрываются постепенно, как лепестки летней розы поутру. Её прекрасный стиль, который запал в сердце с первой книги, когда ещё был неловким и смущающимся, словно подросток, в шестой книге (написанной спустя шесть лет после дебюта) предстал отшлифованным и зрелым. Изначально я думала, эта книга меня старит, но теперь мне кажется, что это как последняя роскошная трапеза перед смертью, упорядочивание и подготовка к отходу в мир иной, последний глоток свободы и воли перед тем, как уйти в небытие. Во время таких мирных уютных приготовлений персонажи вспоминают о самом главном сожалении своей жизни — о любви. И уже одно это делает роман необычным. Но обо всём по порядку.

Фанни умирает, и её муж Хью, проводив супругу в последний путь, вдруг обнаруживает, что стал совершенно свободен. Он ещё толком не понимает, что это значит, он уже слишком стар для всего этого (спрашивается, для чего этого?), — но постепенно в нём разгорается желание вернуться к возлюбленной, к Эмме, которую он лет двадцать пять назад оставил ради стабильности в браке, карьере и жизни. У Хью от брака с Фанни есть сын Рэндл и дочь Сара, и внезапно Хью со страхом обнаруживает, что его давно и глубоко женатый сын ухаживает за молодой компаньонкой Эммы, девушкой по имени Линдзи. Жена Рэндла Энн, естественно, ни о чём не подозревает, она слишком добропорядочная и благочестивая. Настолько, что даже не подозревает о чувствах к ней Феликса, близкого друга семьи и младшего брата Милдред — женщины, что долгие годы была близкой подругой для Фанни и Хью и долгие годы скрывала свою влюблённость в этого самого Хью. Интересная схема вырисовывается, да? И это я ещё не упомянула внуков Хью — Миранду и Пенна, а также мелькающих пару раз Хамфри Финча, Дугласа Свона, Нэнси Боушот, Мари-Лоры Обуайе и пр. В моём изложении выходит суховато, но Мёрдок очень красиво и плавно разворачивает связи и подтексты, скучать не придётся. Если бы за всеми этими влюблёнными голубками наблюдали олимпийские боги, то Афродите и Зевсу зрелище бы понравилось, а Гера бы рвала и метала.

Меня же, признаюсь, после первого отвращения увлекла эта череда любовных «неудач», точнее, измен и невзаимностей, тем более, что герои не бездействовали, а страстно желали совершить какой-нибудь Поступок Ради Счастья. Этого мне не хватает в реальной жизни (в себе и в моих окружающих) и это единственное, что избавляло меня от чувства, будто я покрываюсь мхом от чтения.

Пенн, кажется, самый близкий мне персонаж в этой истории. Его легче всего понять, да и какие могут быть переживания в 15 лет, когда опыта нет, а жизнь впереди? Но была у его влюблённости (естественно, он влюбился, практически на глазах у читателя) и глубина, и поэтичность, и сокровенная тьма, и телесность, которая делала его не плоским персонажем, но живым человеком. И всё это было мне хорошо знакомо, наверное, как и многим, кто ещё помнит первую любовь. Хотя сейчас я, наверное, больше похожа на Энн, жившую чисто механически, не приходя в сознание, ту Энн, от которой отлетела даже самая мысль о счастье и любви, поэтому она утратила энергию жизни (пока не влюбилась).
А вот самый неоднозначный для меня персонаж, который, тем не менее, одним своим существованием оживлял всю историю, — это Миранда, дочь Рэндла и Энн, внучка Хью и Фанни. В ней будто сошлись все противоречия предыдущих поколений: и закрытость, и непокорность, и капризность, и творческая жилка, и инфантильность, и страсть, и хитрость, и жестокость. Примерно 90% сюжетного времени она меня раздражала, но делала это столь соблазнительно, скажем так, что я не могла оторваться и следила за каждым её жестом, взглядом, словом, как одержимая влюблённая. И сейчас, когда книга закончилась, я не могу не думать о том, что эта дикая рыжая роза достойна быть главной героиней, хотя бы и в 14 лет, и было бы здорово, если бы кто-нибудь написал о ней отдельный роман. Я бы не удивилась, если бы ею вдохновлялась Диана Сеттерфилд, создавая своих главных рыжих героинь для «Тринадцатой сказки», — есть у них какие-то общие вайбы (хотя жанры разнятся, но какие герои — такие и жанры).

Затихшая было бабочка упала из-под абажура с обожжёнными крыльями и затрепыхалась на полу.
Миранда посмотрела на неё, перегнувшись через край кровати.
— Ты её лучше убей. Летать она больше не будет. То, что не может летать, лучше убить. Лучше быть мёртвым, чем ползать. Она сожгла себе крылья.
Энн придавила бабочку ногой — какая толстая — и опять устремила всё внимание на Миранду. Та как будто оживилась немного и была сейчас удивительно похожа на отца.

(Какая пробирающая до дрожи сцена, да?)

Когда в финале все любовные узлы были развязаны, я была рада, когда неприятные мне герои остались ни с чем (кроме Феликса, у этого было что-то там на горизонте, ещё нечёткое), а приятные — получили надежду и шанс, ради которого так долго страдали (кроме Пенна, но там такая история, что он ещё легко отделался, и это тоже хорошо). И думаю, это всё-таки не случайно, хотя я так и не смогла подловить автора на том, чтобы она отдавала кому-то особенное предпочтение. Персонажи показывались и с хорошей, и с плохой стороны, и никто из них не старался предстать перед читателем в лучшем свете, чтобы понравиться. И всё же, это или великое совпадение — или всё же было что-то, что заставляло сильнее болеть за тех героев, которые неявно нравились самой писательнице.

Появилось приятное чувство, будто её, смешно сказать, обольщают.

Всё-таки, эта книга хороша, хорошо написана и ещё не показала мне всех своих сокровищ, даже жаль, что я была к ней не готова. Может быть, в следующий раз?..