3 Песнопение творит болящий дух

Сперва будет общее рассуждение, а потом несколько слов о конкретных поэтах из сборника.

Многие стихотворения откровенно надуманные («от ума»), неживые, почти (и во всех смыслах) безвкусные - поэтическое переживание, поэтическое высказывание вымучиваются, выдавливаются, искусственно стимулируются, подменяя собой живое слово, искреннее чувство. Я бы сказал, что волнение сердца от жизненного явления заменено в них на волнение от сочинения текста о волнении, от удачного (по мнению автора и фанатов) образа, от россыпи технических средств (которые чрезвычайно аффектируют автора и иных читателей). Но всё это какой-то мавзолей сердца и кунсткамера ума. Впрочем, такие стихи иногда даже эффектны (занимательно же бывает послушать про какую-нибудь «экзистенциальную требуху»). Но внутренней гармонии, музыки сфер в них нет. Повторять эти строки не станешь, когда нахлынет на душу. И это, конечно, не "музыка священных исцелений" (а я чувствую в этом основание всякой истинной поэзии). Возможно, это связано с перекосом сознания, когда поэзия не выплывает легко и свободно из потока жизни, а сама жизнь искусственно превращается в материал для поэзии. А тот поэт, который поёт застольные песни не чтобы доставить удовольствие друзьям и увеличить радость, а потому, что и вино, и друзья, и сам момент - хороший материал для его творчества, похож на маньяка, который всегда держит в голове заднюю мысль. Такие стихи, как бы ни были талантливы и изощрёны, скучны. Их авторы, если и дружат с мастерством, в разладе с жизнью. Не верю, чтобы они могли сообщить читателям здоровый импульс.

Но Бог с ней, с искренностью, - на всех не наберёшься. Хотя вот Надсон, которого как будто не принято хвалить, выпячивая его недостатки, действительно приоткрывает сердце - отпустим ему слабости, он живой и хороший. А вот совершенно милейший Гумилёв - он поставил себя вне категорий типа искренности. Его стихи похожи на занимательные истории, таинственные, бархатные - находиться в них интересно, а думать о том, пережил ли он то, о чём пишет, или выдумал всё - совсем не хочется. Пусть будут жирафы, конквистадоры, рыцари и страсти. Как и всякие хорошие истории, они влекут, манят, волнуют, пробуждают для жизни. От Северянина с его ананасами в шампанском и прочим хочется отмахнуться, но он настолько приятен, ребячлив и мил, что поневоле ложится на сердце. Как же невыносимо скучен Пастернак! Страшный зануда. Серость. Ходасевич - вот подлинное дитя утраченной гармонии; безусловно хорош. С большим уважением к Анне Андреевне. Всяких Кручёных, Хлебниковых и подражателей Северянина - прочь. Моё отношение к Мандельштаму и Цветаевой известно - ненавижу, за исключением самых попсовых стихотворений. А Бальмонт? Он странный, но удивительный, и мне почему-то нравится, к его поэзии я с большой нежностью. Вячеслав Иванов... Прекрасный знаток античности, его книга "Дионис и прадионисийство" чрезвычайно интересна, но поэзия его мне не слишком близка. (Состав сборника не исчерпывается моей заметкой.)

п.с.

Ну и для порядка, чтобы не совсем уж без цитат - вот вам отрывок из стихотворения Асеева "Звенчаль":

Тулумбасы, бей, бей,
запороги, гей, гей!
Запороги-вороги –
головы не дороги.

Доломаны – быстрь, быстрь,
похолоним Истрь, Истрь!
Харалужье паново
переметим наново!

По существу - дрянь, но весёлая, эффектная, залихватская. Хотя простая народная песня, которой, видимо, эта заумь подражает, лучше.