Больше рецензий
Эксперт
Сердце воительницы, душа сказочницы.
11 марта 2023 г. 21:47
303
5 Шаг четырнадцатый; истинные слова не горят.
Рецензия«Сквозь рваные чёрные тучи, подобно умирающей звезде, летел огонёк, он падал вниз, на землю». Это было обычное для здешних мест центральное сияние, но та яркая звёздочка, та таинственная тень, те сияющие всполохи... Да, наверняка это что-то предвещало. Говаривал о переменах и Веренс. Некоторых жизнь решительно ничему не учит, вот и ланкрский король упорно продолжал генерировать ну просто блестящие (нет) идеи: Ланкр должен стать современным королевством, то есть начать дружить/воевать с соседями и всячески вмешиваться в чужие политические дела, а то ишь, Анк-Морпорк устроил тут гегемонию, не дело (тут должен быть тяжёлый такой вздох, ugh). Ура, товарищи, наш мир меняется, грядут перемены, возникает новый порядок, и почему бы в таком случае нам не пригласить на крестины наследницы... вампиров? Отличная идея, безопасная, а главное разумная. Надо понимать, граф Сорокула был чрезвычайно современным вампиром, настроенным на положительное мышление, что он пытался привить и своим отпрыскам. Великолепные жилеты, роскошные кудри, чеснок в еде и бокал вина в руке, – что и говорить, это семейство было чертовски стильным. Только вот былые взгляды и предпочтения никуда не делись. Тролли, гномы, кентавры – все они по их мнению давно упёрлись в так называемый эволюционный тупик, а люди, ну, люди вкусные. Всё как всегда, в общем. Тем временем в небе начал свой танец феникс...
О ланкрских ведьмах граф знал, но нисколько их не боялся. Это он, конечно, зря. Гита Ягг на этот раз немного поволновалась, но решительности ей было не занимать, она с радостью угощала вампиров лимонами, святой водой и колами (что за щедрая женщина). Маграт Чесногк, новоиспечённая мать, стала рассудительнее и мудрее, то, что она наконец поняла матушку, доказало, что из неё выйдет хорошая королева (ну, вторая после матуш... кхм... да). Агнесса Нитт восхитила своей внутренней борьбой с Пердитой, оценил сие противостояние и Влад де Сорокула, отношения с которым очень веселили, ох уж эти избитые – во всех смыслах этого слова – шаблоны (он был влюблён в эту загадочную леди в чёрном, ибо не мог читать её мысли, а она... ну, его ждало нечто удивительное). Что же касается Эсмеральды Ветровоск... Сидя в своей хижине в кресле-качалке и смотря в пустоту, она думала о каждом своём непростом выборе, который ей пришлось сделать. Их было много, этих выборов, слишком много. Кресло замедлялось, темнота становилась всё гуще, тени путались в её серебристых волосах... Всю жизнь она помогала людям, и в конце осталась совсем одна, лишняя и ненужная. Конечно, к этим думам приложил руку граф, но ведь и в самой ней всегда происходила борьба, ибо это нормально, с таким рано или поздно сталкивается каждый. Вот только не каждый находит ответ на главный вопрос. Она нашла. «Чей свет? Чей это разум? Глупый вопрос. Она – это всегда она, и никто больше. Всегда знай это. Всегда помни об этом». И этот момент... этот момент решил всё. Очередной выбор был сделан. Перо феникса не сгорело – оно воссияло.
Так что да, не получилось у возомнивших о себе невесть что упырей подчинить себе матушку, это не она стала вампиром – это они стали эсмеральдами ветревосками (этот шаг я просчитала практически сразу, но седьмое пекло, сцена с чашкой чая была потрясающей, вот это головология). «Трепещийт, кровофофы», она вышла на охоту, и пощады не будет, ведь на её стороне Игорь, который сделал себя сам (ох уж эти кнуты и пауки, ну и о пёсике забывать не стоит, он очаровал самого Смерть, ещё бы, два хвостика!), Ходжесааргх, знаток своего дела (он вообще ничего не понимал и понимать не хотел, но зато заваривал неплохой чай, а это уже что-то), Нак-мак-Фигли, любящие пить, драться и воровать коров (зря они так с лисичкой...), и, конечно, Овес, довольно-таки преподобный отец, который сомневался в своей вере, но тем не менее оказал столь трогательную помощь бедной беспомощной старушке (не бедной и не беспомощной, ну да ладно). Это, конечно, смешная книга, как и любое пратчеттовское сказание, но то, что кроется за всеми этими острыми намёками, изумляло, это определённо талант – так говорить о столь серьёзных вещах. Тут я полностью на стороне матушки: мне решительно всё равно кто там что любит и во что верит, это дело каждого, лишь бы меня не трогали. Убеждать кого-то в ином не то что глупо – бесполезно, ибо какой в этом смысл, зачем это делать, кому что доказывать? И это касается вообще всех вопросов, как важных, так и нет. «Я считаю, что Ом помогает тем, кто сам себе помогает», – и этим всё сказано. Ну и да, топор есть топор, это тоже важно понимать.
«Всегда, всегда выбор зависит только от тебя. Именно ты стоишь на краю, всё видишь, всё слышишь. И никаких тебе слёз, никаких извинений, никаких сожалений. Ты оставляешь их на случай, когда они действительно потребуются». Сложно облечь в слова то, какое влияние оказал на меня не столько этот подцикл, сколько Эсмеральда Ветровоск в частности. Возможно, дело в том, что мне очень близка её головология, а возможно, мне просто понравилось то, как автор через свою героиню высказывал свои мысли по той или иной теме. Когда в январе я ознакомилась с подциклом о волшебниках, под конец мне было немного печально, ибо расставаться с героями в любом случае грустно, но особой тоски не было, сейчас же совсем другая история. Матушка, нянюшка, молодые ведьмы, кот... Я действительно к ним прикипела, и мысль, что они может и появятся в других книгах, но вот этой атмосферы больше не будет, эта мысль... да, это очень больно. «Время "могу" закончилось, и наступило ранее "не могу"». Впервые я, став поклонницей творчества Терри Пратчетта, осознала, что всё, впереди одно сплошное ничего. Это по мне вдарило, признаю. Завтра станет легче, конечно. За окном ещё зимний пейзаж, но, как и матушка, я уже чувствую приближение весны, о нём поют птицы, им пропитан воздух, она уже почти здесь. Взять чашечку ароматного чая, приоткрыть окно, вдохнуть полной грудью – и понять, что жизнь, как ни крути, всё-таки хороша, а истинные чувства, как и истинные слова, никогда не сгорят. Они не горят, мастер. Они и правда не горят.
