4 "Может, всего лишь спектакль, который мы так или иначе разыгрываем, мы, горстка испуганного праха…"

Владо Жабот считается знатоком славянской мифологии и христианских традиций. Читая роман, я чувствовала недостаток знаний и пыталась отыскать информацию о древних славянских преданиях, но это оказалось не так просто. Основываясь на ключевых событиях сюжета, можно назвать основные даты:
☩ день памяти Святого Николая - 6 декабря по юлианскому календарю
☩ ночь Святой Луции - 21 декабря по юлианскому календарю
☩ Рождество - 25 декабря по юлианскому календарю
Профессор Михник обещал устроить «истинно нашу, подлинно нашу мистерию» накануне Рождества. Волчьи ночи. Отыскала другое название - Большие Велесовы Святки, традиционное время для проведения магических обрядов и гаданий.

На том мои поиски и закончились.
Несколько слов о самом романе. Основную роль писатель отдаёт не событиям и героям, а страхам, чувствам, силам природы, атмосфере - всему тому, что сложно выразить словами и чему не всегда находятся логические объяснения.

«Почему ты не боишься наказания? Бойся! Ведь ты отвержен и полностью обессилен, — безмолвно говорило оно. — Бойся и молись, Рафаэль… потому что там, наверху, есть страшные всевидящие и всезнающие глаза, там, наверху, — суд, который свершится, и наказание, которое никого не минет». — И говорило, что это были не вороны, не жганье и не усталые мысли — ничего подобного, совсем не то, над чем можно скорчить презрительную гримасу… Может, угроза. Может, предостережение. Может, всего лишь спектакль, который мы так или иначе разыгрываем, мы, горстка испуганного праха…

Ключевой конфликт - христианских и ведических традиций - окутан атмосферой страха и сомнения, смятения и неудовлетворённости. Главный герой, причетник и органист Рафаэль Меден, пытается вырваться из оков, навязанных Михником и Эмимой, на стороне которых древние силы, но оказывается слаб и безволен. Временами он порывается бить в колокола, но чаще отыскивает оправдания своему бездействию.
Уже в первой главе, читатель видит пошатнувшуюся веру главного героя (факт, который он пытается заглушить жганьем).

Все эти большие ожидания, все великие мысли, смиренная набожность, любовь, вера и стремление к спасению, и даже сам Бог. Временами казалось, что всё развеялось в прах. Даже сам Бог…

Поэтому неудивительно, что церковный дом захватывают иные силы. Они быстро перестраивают всё на свой лад, перекрашивая стены в красный, развешивая картины с изображениями Пана, сатиров, нимф, стаи волков с обнажённой красоткой, меняя мелодию колокола... Сам же Рафаэль отправляется в трактир, которым заведовала Ага (Яга?), где слушает предания о Врбане (профессор может быть Врбаном; они с Эмимой пара и потому часто появляются вместе) и волчьих ночах, напивается в хлам, сбивается с пути...
Иногда сложно понять, реальны ли образы и картины или рождены больным подсознанием, отравленным алкоголем и желанием забыться. В продолжении сюжета герой сбивается с пути много раз, он не старается искать верное направление, каждый раз выбирая тропинку наугад. Думаю, это метафорические блуждания, которые охватывают нас при потере верных ориентиров.

Покоряет произведение литературным языком - почти поэтическим. Постоянно проводила параллели с Гоголем. Думаю, Николай Васильевич и Владо Жабот нашли бы тему для общения. Настроение "Вечеров на хуторе..." и "Волчьих ночей" совершенно разное (возможно, для сравнения больше подошёл бы "Вий"), но связывает их общий интерес к славянским мифам и сказаниям, а пишут они об этом так, что не сомневаешься - с верой в написанное.