5

Несколько лет назад я и подумать не мог, что буду с наслаждением слушать старинный китайский роман. Который, если быть точным, и не роман в жанровом плане, а эпическое переложение исторических событий. Где я – и история, где я – и где Китай?! К Китаю и китайской культуре у меня раньше просто не было интереса. Изменили положение дел три вещи: «Задача трёх тел» Цысиня, свидетельствующая о том, что в Китае как минимум фантастика на высоте (даже если бы вся она была представлена одним лишь Цысинем, поверьте, его бы хватило); книга Фридмана о японских мифах, объясняющая, что вообще-то у китайцев изрядно много общего с японцами, мировосприятие которых мне очень близко, и что можно пытаться понимать китайцев через призму японцев; и китайская дорама про го «Дух игры», представившая ряд образов – красивых и совершенно разных китайцев (для меня это просто клад как для художника), буддийского монастыря и даже какое-то подобие истории про Южную Лян. После этого подобия я и кинулся читать «Троецарствие».

Как обычно я предпочёл аудиокнигу бумажной версии, потом обнаружил, что начитывалась эта аудиокнига по сокращённому варианту издания 1984 года. Уж не знаю, что там сократили, но это, конечно, не та вещь, которую можно слушать в спешке, как мне пришлось это делать. И осмысленная картина происходящего внезапно возникла лишь когда у меня было время послушать книгу несколько часов кряду (а не по пять-десять минут перебежками в трамваях и метро). Да не просто осмысленная, а захватывающая! Поэтому я решил, что как-нибудь обязательно прочитаю полную версию, со всем вниманием и ни в коем случае не спеша.

Этим первым захватившим меня сюжетом оказался Гуань Юй в плену у Цао Цао. В романе Гуань Юй выведен чуть ли не Робин Гудом, благородство зашкаливало, верность вассала не знала границ, не сочувствовать было невозможно.

Zhong Rurong - Guan Yu (1995)

После этого из вороха схожих для наших ушей имён Лю Бяо, Лю Бэй, Люй Бу, Лю Би, Лю Бан для меня выделилось имя Лю Бэя, и стало воплощением определённых черт. А чтобы узнать, кто такой Лю Бэй, читайте следующую главу, сказал бы Ло Гуань-чжун на моём месте, но я, не обладая таким коварством, сразу поясню, что Лю Бэй — это основатель одного из трёх царств — Шу, и первый его император.

Лю Бэй

Цао Цао был единственным персонажем, имя которого с первых страниц разительно отличалось от прочих, сливавшихся в одну китайскую кашу имён, но к тому времени, как я разобрался, что это за характер (бунтовщик, наводящий террор, благодаря которому империя династии Хань и раскололась на три царства, и при этом не очень умный, потому что в любой непонятной ситуации он спрашивает, что делать, у других, а затем, когда они высказывают интересные идеи, говорит: «Ага! Я тоже так думал», и просто присваивает эти идеи себе). Так что положительного у него было немного – то, что он сдержал слово и отпустил Гуань Юя, и что так и остался полководцем: императорский титул царства Вэй присвоили себе уже его сыновья.

Цао Цао. Китайская живопись.

О царстве У и его императоре Сунь Цюане я запомнил только то, что он слывёт потомком Сунь Цзы, автора «Искусства войны», которое дожидается своей очереди на моей полке, да титул уского хоу, забавно звучащий как «узкий».

А вот любимым моим персонажем в этом произведении стал Чжуге Лян, полководец Лю Бэя, которого никто не мог превзойти ни в хитрости, ни в гуманизме. Да-да, вы не ослышались, в Китае 200-х существовало такое понятие. Чжуге Лян семь раз отпускал семь раз пленённого им Мын Хо, и кому только он ни дарил жизни…

Чжуге Лян. Китайская живопись.

В связи с Мын Хо вспоминается атмосферная история про ядовитые источники, буддийский храм и духа горы:

Другая дорога, с северо-западной стороны, лежит в суровых, неприступных горах. В тамошних местах водится несметное множество ядовитых змей и скорпионов; в сумерки по земле стелются ядовитые болотные испарения, которые рассеиваются лишь во второй половине дня. Воду там пить нельзя, передвигаться тяжело. На пути есть четыре источника, но и они полны отравой. Первый источник называется Яцюань — источник Немоты. Вода в нем сладкая, но стоит человеку напиться, как он лишается дара речи и через десять дней умирает. Второй источник носит название Мецюань — источник Уничтожения. Вода в нем бурлит, как кипящий котел, и если этой водой брызнуть на человека, кожа его начинает гнить, мясо отваливается от костей, и человек погибает. Третий источник — источник Черноты, или Хэйцюань. Вода в нем черная, и от нее у человека чернеет кожа, и он тоже умирает. Четвертый источник, Жоуцюань, источник Слабости. Вода в нем холодная, как лед. У того, кто глотнет ее, горло застывает, а все тело становится дряблым и бессильным, как тряпица, и человек угасает. Ни птицы, ни насекомые не водятся в тех местах.
<…>
— Какая вода здесь в источнике? — спросил его Чжугэ Лян.
— Вода, которую пили твои воины, называется водой Немоты, — ответил старец. — От нее немеют и вскоре умирают. Дальше на юго-восток есть еще один источник с ледяной водой, которая поражает человека бессилием, и он умирает в ознобе. Это источник Слабости! Ты сам видел источник Черноты, от воды которого люди тоже гибнут. Есть здесь еще источник, который называется источником Уничтожения. От яда, скопившегося в этих источниках, нет лекарств… Кроме того, болотные испарения, подымающиеся в этих местах, губительно действуют на людей, и ходить здесь можно только от полудня до заката…
— Так, значит, маньские земли невозможно покорить? — спросил Чжугэ Лян. — Но если мне не удастся покорить этот край, то я не смогу победить ни царство Вэй, ни княжество У! Нет, лучше умереть, чем нарушить волю государя!
— Не печальтесь, чэн-сян! — сказал старец. — Я проведу вас туда, где вы разрешите все свои сомнения!
— Куда же ты поведешь меня, старик? — спросил Чжугэ Лян.
— Пройдите несколько ли на запад и увидите горную долину, по которой протекает река Ваньаньци — река Десяти тысяч спокойствий, — сказал старик. — Там давно живет великий мудрец, который также прозывается мудрецом Десяти тысяч спокойствий. Позади его хижины есть родник Спокойствия, и стоит человеку, отравленному ядом из источника, выпить этой родниковой воды, как он выздоравливает. Возле хижины мудреца растет трава, которая называется ароматным листом Се, и если человек съест такой лист, болотные испарения становятся для него безвредными. Отправляйтесь к нему, чэн-сян, и просите помощи.
— Почтенный старец, я глубоко тронут твоей милостью и прошу тебя, назови свое имя!
— Я — бессмертный дух здешних гор! — отвечал тот. — Полководец Фу-бо повелел мне дать тебе указания!
Тут каменная стена храма раздвинулась, и старец исчез.

Цитирую по тексту более полной версии, но в аудио целебной травой была рута. Я загорелся было провести аналогии с известными инфекциями и ядами, но мой лучший подруг-врач только развёл руками.

Чем ближе был конец произведения, тем больше загадочных вещей стало происходить: началось какое-то массовое нашествие духов, затем – подражания духам, люди стали больше, чем когда-либо, засматриваться на звёзды, а когда я прочитал о «самодвижущихся волах» и «конях», я и вовсе счёл это за волшебство, а никак не за телегу — инженерное изобретение третьего столетия.

Мораль сей басни же в том, что профессия военачальника очень нервная: при безупречном физическом здоровье древние китайские военачальники таяли как свечка и исчезали в считанные дни, стоило им загоревать о своих стратегических неудачах. Не ходите, дети, в военачальники!

Заходите в мой дзен-канал, мне будет приятно)