4 Меняя состояние нашего ума...

Да, суров он, жанр рассказа.
Суров, как анекдот, как песня, как привет с эшафота.

Автор сразу спешит оговориться, что чтение очерков без предварительного знакомства с рассказами, будет мало полезным занятием. Но читать их заблаговременно не обязательно - все семь входят в состав этого документального расследования. В основу книги Джордж Сондерс вложил материалы курса, который он читает в Сиракьюсском университете. Этот курс предназначен для начинающих писателей, уверена, они почерпнут полезные советы для творчества. Мне, как читателю, курс показался затянутым. "Повторение - мать учения" и автор повторяет, но я не ученица, мне скучно слушать одно и то же. Разбирая и анализируя рассказы русских писателей-классиков, Джордж Сондерс не упускает момент для ознакомления слушателей (и нас, читателей) с собственными произведениями. На один рассказ Чехова приходится пара-тройка рассказов Сондерса или других писателей. Утомляло обилие примеров. Автору казалось, что он ещё не всё сказал, и летели главы "Вдогонку" - №1, №2, №3...
Бывало скучно, но и любопытные замечания, стоящие внимания, встречались. Иногда удивлялась, что тот или иной фрагмент рассказа проскочил мимо моего внимания, а, оказывается, он важен и совсем не прост. Коротко о каждом произведении, скрупулёзный разбор которых позволил заметить нюансы, задаться вопросами и удивить.
Антон Чехов - На подводе
Принцип работы с первым рассказом таков: читается одна страница (позже осуществляется переход на двухстраничное чтение) и на основе полученных сведений строится анализ. Автор задаёт вопросы, он же предлагает и варианты ответов, но при этом мы сами тоже задумываемся над ответами.
Что заставляет читателя читать дальше?
Какие сведения о героях, их характерах мы почерпнули?
На что откликается наш читающий ум?
Куда поведёт дальнейшее повествование?
Иван Тургенев - Певцы
Второй рассказ автор предлагает прочитать целиком. Ключевая тема "Певцов" - состязание в исполнительском мастерстве Яшки и рядчика. Главная сцена (сердце истории) занимает места в рассказе чуть, зато отступлений и многочисленных описаний - страницы. Разбирать его по тем же критериям, что и рассказ Чехова, нет смысла. Джордж Сондерс делится методом ВПЗ (всякое поневоле замечаемое), когда всё наблюдаемое (вольно или невольно) складируется в вымышленную тележку. А дальше следует вопрос: какую пользу рассказу приносит ВПЗ? Задача этой лекции - объяснить, как избыточность (отвлечения и статичные описания) Куприн обращает в достоинства.
Антон Чехов - Душечка
Разбор очередного рассказа Чехова начинается со знакомства с двухходовым движением в сказительстве. 1 ход - ожидание: что можно ожидать от истории. 2 ход - эксплуатация ожиданий, построенных на алгоритмах и их видоизменениях, оправдывающих или обманывающих читательские предчувствия. Джордж Сондерс обращает внимание на то, какой алгоритм задействовал Антон Павлович для создания ожидания в рассказе "Душечка", назвав произведение "дерзко чистокровным рассказом-алгоритмом", при этом чеховские вариации всегда неожиданны, непредсказуемы, в них задействована система нагнетания.
Лев Толстой - Хозяин и работник
Говоря о творчестве Толстого, "законом прозы" Сондерс называет факты, именно они выделяют этот рассказ из списка других рассматриваемых. Описания людей и поступков занимают основной объём текста. Обилие сведений позволяет создавать богатый, подробный мир. Есть советы по изменению концовки, которые помогли бы рассказу стать лучше.

Николай Гоголь - Нос
"Реализмом всё убедительное не исчерпывается" - заверяет нас автор, принимаясь за разбор повести Гоголя и знакомя с "психологической физикой вымышленного мира". Сондерс перечисляет десятки вопросов к сюжетной линии, на которые ответов нет и быть не может, говорит об иррациональности (ВПЗ) и увиливании, но соглашается, что всё можно принять после заключительного гоголевского "каюсь!".
Вердикт, вынесенный повести - Множественный Многослойный Синдром Странности.
Антон Чехов - Крыжовник
Рассказ без масштабного действия и выраженного конфликта. Но именно при его разборке автор признаётся в любви к творчеству Чехова, вспоминая первое знакомство. В чём же прелесть "Крыжовника"? Сондерс просит нас обратиться к "сердцу рассказа", к пламенной речи Ивана Иваныча о счастье, которого не должно быть, покуда существует несчастье. Или всё же должно? Сондерс очень тонко примечает, как околичности (то, что на первый взгляд кажется неважным), поднимают рассказ, придавая сложности и таинства.
Я люблю Чехова, к разбору творчества великого писателя отнеслась с осторожностью, но не могу признать, что под некоторыми выводами автора хочется подписаться.

Лев Толстой - Алёша Горшок
Все мы знаем Толстого, написавшего "Войну и мир". Язык рассказа об Алёше не подойдёт для гостиных романа. Сондерс назвал его аграмматичным, ограниченным. Толстой делает с голосом Алёши то, что Фолкнер в "Шуме и ярости". Слов мало, а чувств много. Сам при этом остаётся недовольным: "Писал Алёшу, совсем плохо. Бросил" (из дневника Толстого).
Удивительно, что по рассказам русских классиков меня провёл американский писатель (он, конечно, вёл не меня, курс рассчитан точно не русских начинающих писателей), как внятно и убедительно он указывал на технические особенности представленных авторов, объясняя, почему читателей трогает то или это.
Благодаря нескольким страницам каждого рассказа, разобранного по косточкам, у меня появились новые друзья: сельская учительница Марья Васильевна, символизирующая одиночество; талантливый певец Яшка; Душечка с её нуждой растворятся в каждом, кого она любит; переродившийся Василий Андреич; Иван Иваныч, размышляющий о счастье и несчастье; Алёшка, трогательный до слёз в своей покорности...