4 "Fair is foul, and foul is fair". (Шекспир, "Макбет")

Кристофер Мур - один из моих любимейших писателей. Если нужно в какой-то момент отключить мозг и поржать от души - он может стать и вашим любимцем. Правда, с оговорками. Это возможно только в том случае, если вас не смущает мат, иногда нужный не для смысла, а для эмоции, а также сцены секса на грани низкопробной порнухи - но их немного. Мур в больших дозах может стать ядовитым, как лекарство, помогающее при приёме крохотулечных порций. И не начинайте именно с этой книги.
Что нужно знать, прежде чем за неё приняться? Практически всё объяснено в авторском послесловии, хотя лично я думаю, что Мур теряет довольно много читателей, не используя предисловие. После его объяснений человек не был бы так огорошен попаданием в Белую башню, где даже ворон слегка обматерит каждого проходящего мимо, а на кухне творится маленький междусобойчик. Итак, что пишет о своей книге Мур:

Что бы вы ни желали сказать, выясняется, что Уилл уже это сказал четыреста лет назад — изящнее, четче, лиричнее и, с хорошей точностью, — пятистопным ямбом.

...где-то на середине своих изысканий, послушав, как дюжина разных Лиров неистовствует в бурю и сокрушается, какими недоумками они были, мне уже хотелось самому выскочить на сцену и прикончить старика собственноручно.

И тут вы подумали, что это будет очень вольная перепевка "Короля Лира?" Нет, добавьте сюда ещё "Макбета" и бог знает какие ещё произведения Шекспира: чтобы это определить, надо быть гораздо сильнее подготовленным в понимании великого драматурга, чем я. Я же просто следовала за чёрным шутом, у которого в шекспировской пьесе даже нет имени, а тут он главнее главных.

— А самому тебе вольно ж бывает голосить: «С добрым утречком! Погоды у нас стоят мрачные, а я развязал окаянную войну!»

Канва сюжета примерно такая же, как в оригинале, три дочери, разделение королевства, сцена с плачущим Лиром. Но и девушки, и король, и его рыцари - совсем не те...
Мотивы их поступков зачастую не имеют никакого отношения ни к трагедии, ни к истории. Поскольку Шекспир и сам довольно свободно обращался со временем, Мур уверенно переносит действие во времена становления христианской церкви в Англии, поэтому часто встречаются такие моменты:

В духовности своей Лир бывает — как бы это помягче — гибок. Ежели его понуждают проклясть или благословить, он временами склонен призывать богов из полудюжины пантеонов, лишь бы те, кто там сейчас на вахте, прислушались и вняли.

...в язычестве я плаваю, хотя, должен сказать, праздники у них потрясные. Беспробудное пьянство в сочетании с оголтелым блудом — и все это в веночках. Кладет на лопатки полночные мессы и самоистязания, но я дурак, что я понимаю?

У шута, по имени Карман (когда его нашли подброшенным у калитки женского монастыря, он был такой малюсенький, что присматривавшие за ним монашки носили ребёнка в кармане передника), беззаветно влюблён в Корделию. С её сёстрами у него совсем ДРУГИЕ отношения, да и то по их инициативе. Лиру он по-своему предан, пока не знает всех его грехов молодости, о чём не преминули сообщить три ведьмы (здравствуй, Макбет!) и окаянное привидение Белой башни. И вот, вооруженный этим знанием и любовью в Корделии, шут Карман начинает свою многоходовку...

Лир со своим рыцарским кортежем — как дитя, что бегает с острым мечом. Неужели это жестокость — отнять у него смертоносную игрушку, на кою ему не хватает ни сил, ни мудрости?

— И не стоит больше называть меня дитём, Карман. Я теперь королева.
— Это я вижу. Потрясные латы, меж тем, — смотрится весьма свято-георгиево. Дракон к ним прилагался, нет?
— Нет. Как выяснилось, к ним прилагалась армия.

Американский оптимизм Мура не позволил законнчить исторю смертью всех и вся, поэтому хэппи-энд)).
Но как написал в своём послесловии переводчик:

Шекспир при этом тоже вряд ли пострадал — известно, насколько не чужд он был комического, что в жизни, что в литературе.

Да. Ещё обязательно о переводчике. Мура переводит потрясающий Максим Немцов, который работал также над произведениями Керуака, Сэлинджера, Буковски, Зузака. Качество работы можно оценить хотя бы тем, что в данной книге при переводе цитат и перефраз из Шекспира использовано 8(!) перводов на русский язык, начиная от классических и заканчивая более современными. Даже не представляю, как сложно переводить текст, в котором , по словам автора, полно выражений

с лингвистическими следами елизаветинской эпохи, современного британского сленга, жаргона кокни (хотя рифмованный сленг остается для меня загадкой) и околесицы, внутренне свойственной мне самому…

Для меня Шекспир никогда не был идолом, поэтому меня не покоробило неуважительное, что ли, отношение автора к нему. Тем более, что я уже давно знаю, что у Мура, пожалуй, ни к чему нет достаточного уважения, чтобы не попытаться это переосмыслить и сделать смешным.

— Значит, это комедия.
— Черная комедия…
— Так и знал.