5

А ты, Израиль, раб Мой, Иаков, которого Я избрал, семя Авраама, друга Моего, – ты, которого Я взял от концов земли и призвал от краев ее, и сказал тебе: «ты Мой раб, Я избрал тебя и не отвергну тебя»: не бойся, ибо Я с тобою; не смущайся, ибо Я Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей... ибо Я Господь, Бог твой; держу тебя за правую руку твою, говорю тебе: «не бойся, Я помогаю тебе». Не бойся, червь Иаков, малолюдный Израиль, – Я помогаю тебе, говорит Господь и Искупитель твой, Святый Израилев.
Ис. 41:8-14

Именно об этом Томас Манн расскажет в своей книге.
О том, как Бог сочинил историю: о человеке по имени Иосиф; о человеке по имени Иаков; о том самом человеке по имени Аврам, без которого Бог так и остался бы неизвестным человечеству.
О том, что истории Бога необыкновенно искусны: не путаясь, не мешая друг другу, а дополняя и удобряя, они рассказывают одновременно о целых народах - и о самом малом из народа, каждом из них.
О том, как помогает Ему в этом человек, потому что без участия человека действительно хорошей истории у Бога никогда не получится.
А уж эта история получилась на удивление хорошей. Увлекательной - и философски раздумчивой. Смешной - и серьезно-грустной. Легкомысленной - и поучительной. Парадоксальной. Живой.
Ведь наш мир сплошь составлен из парадоксов (теперь даже наука не может этого отрицать). Если теория безупречно логична, наверняка это просто выдумка, нет в ней настоящей правды. «Ну вот, теперь хоть знаешь, как все это было на самом деле!», - сказала, допечатав первый том, машинистка Томаса Манна. И это действительно так: ведь книга эта полна парадоксов - как и любая история нашей жизни.

К счастью или сожалению, один из ее парадоксов в том, что, живя с книгой бесконечно долгие дни, так же бесконечно долго хочется о ней рассказывать; и именно поэтому - не говорить о ней ничего, сохранив уважительное, благоговейное молчание.
Похоже, остается вслед за апостолом Павлом повторить: "И что еще скажу? Недостанет мне времени, чтобы повествовать о..."
• о виртуозной смене "точек зрения" рассказчика (ангел, человек - человек из прошлого, современник, потомок, тот, кто стоит рядом с читателем, сидящем в кресле с книгой, или стоящем в толпе слушателей, или - замершем у постели умирающего Иакова);
• о юморе - наполняющем всю книгу от начала и до конца;
• о необыкновенной реалистичности - персонажей, обстоятельств, запахов, звуков, ощущения ветра на лице и веселого лукавства в душе;
• о легкости, с которой автору удалось показать, как вообще может существовать одновременно свобода человека, свобода Бога, человеческая воля (его упрямство) и рок, которым частенько оборачивается воля Бога;
• о многочисленных "давайте разберемся" и "это нужно верно понять", после которых читатель будет размышлять о времени, любви, войне, скорби, радости, вере и необходимой внимательности в построении собственной его истории;
• о длине этой книги и удивительной краткости истории, которая рассказывала сама себя в течение многих поколений народа израильского, а потом пересказывалась в нескольких предложениях на страницах Библии и в бесконечном количестве книг, картин, исследований и разговоров.