4.5 Мученик легенды

На прочтение этой классической биографии в серии ЖЗЛ меня сподвигла интереснейшая книга Дмитрия Бовыкина и Александра Чудинова «Французская Революция» (2020), которая заканчивается на том самом историческом моменте, с которого начинается «Наполеон» Жана Тюлара — падении режима Директории, брюмерианском перевороте и приходе к власти Бонапарта. Однако исследование известного французского историка даёт представление не столько об уникальной судьбе императора, сколько о сути проведённых им политических, административных, экономических и культурных реформ и причинах их успешной или провальной реализации в разных уголках Первой Империи. Всесторонне охватить эти и другие аспекты темы, не вдаваясь подробно в большинство из них, автору позволяет конспективный характер работы, состоящей из коротких глав объёмом не более четырёх-пяти страниц.

Вслед за биографом с первых же глав интересно следить за тем, как этот угрюмый и неопрятный, колеблющийся и нерешительный мизантроп с «непомерной гордыней и крайней нервозностью», суждения которого поражали современников своей некомпетентностью, стал политическим арбитром и спасителем нации в 1799 году. Являлся ли он гениальным полководцем, будучи ярым противником внедрения в армию технических новшеств, которыми успешно пользовались его противники, и никогда не беря в расчёт климат и метеорологические условия при составлении своих «наполеоновских планов», что привело к огромным потерям в Египте из-за жары и в России — из-за холода?

К слову, истории Отечественной войны 1812 года, которая скромно именуется здесь «русско-французским конфликтом», уделена лишь пара небольших глав, где император Александр I предстаёт перед читателем безынициативным, нерешительным политиком и дипломатом. Между тем, согласно приведённым в книге свидетельствам, уже в середине 1800-х годов французская армия производила «впечатление плохо оснащённой, недоукомплектованной командирами, часто недисциплинированной людской массы». Со временем вождь Великой Армии становится заложником своего имиджа («треуголка, серый сюртук, рука между пуговицами жилета»), который, став карикатурным, продолжает определять манеру его поведения.

В становлении наполеоновской легенды главную роль сыграл сам Бонапарт, с юности сознававший важность мифотворчества и мощь пропаганды: необходимо было не только принять участие в очередной военной авантюре, но и правильно преподнести его, при помощи прессы, художников и собственных сочинений увековечив для потомков свою выдающуюся роль в описываемых событиях, стерев грань между реальностью и мифом, который будет жить вечно. Раздутый пропагандой образ спасителя охотно подхватит и обогатит народная молва, с лёгкостью приписав ему чужие победы и достижения. Даже в 1814—1815 годах, несмотря на бесконечные реквизиции и рекрутские наборы, Наполеон был всё так же популярен как среди крестьян, так и у городских пролетариев, поскольку уровень их жизни заметно повысился, безработица сократилась, цены на хлеб были стабильными, а банды головорезов — ликвидированы.

Ключевой вопрос, связанный с названием книги («Наполеон, или Миф о „спасителе”»): кого и от чего именно он спас? Ответ Тюлара однозначен: Бонапарт спас не революцию (которая, по мнению автора, завершилась с падением Робеспьера), — он спас от революции новую буржуазию (нотаблей) и её собственность, нажитую за революционное десятилетие далеко не всегда законными способами. Разбогатев на распродаже национальных имуществ, они были кровно заинтересованы в упрочении своих позиций, сохранении и приумножении нажитого. Однако затем император предал и нотаблей, когда войны в защиту социальных завоеваний революции и территориальной целостности страны переросли в бесконечную череду аннексий, диктуемых непомерными амбициями одного-единственного человека. Вместо либеральной республики нотабли получили авторитарную монархию: Наполеон не только водрузил на себя императорскую корону и сочетался браком с австрийской принцессой, но и вознамерился посадить на все европейские троны своих многочисленных родственников.

Создание Империи имело своей главной целью установление диктатуры общественного спасения в интересах толстосумов от Революции. „Спасителя” сослали писать мемуары в наказание за то, что он посмел забыть об этом и возомнил себя родоначальником династии правителей европейского континента.

«Легенде нужен был мученик»…