3 Люди Средневековья и... философский камень

Буквально несколько дней назад попалась мне на глаза книга Робера Фоссье "Люди Средневековья", в которой автор обещал рассказать нам о жизни, мировоззрении и проблемах тех, кого учебники истории в разделе Средневековья обычно оставляют если не за кадром, то уж точно где-то на краю параграфов. А именно - о третьем сословии вообще и о крестьянстве в частности. Именно поднятая автором тема и является первым и самым главным достоинством книги. Такие исследования все-таки редкость. Тем более редки они в жанре исторического научпопа, где все больше рассказывается либо об укладе жизни всего общества в разрезе всех сословий, либо рассматриваются исторические события.

Вторым достоинством книги, конечно, можно назвать ее стиль, остроумие автора, его эрудицию. За то, как он проходится по двойным стандартам современного ему западного общества, и за то, как не боится видеть в церковниках просто людей со своими слабостями и пороками, а не святых отцов с нимбом над головами, ему, как говорит молодежь, респект и уважуха.

НО! Этими двумя пунктами достоинства книги для меня и исчерпываются. Теперь о том, что не понравилось.

Во-первых, некоторая противоречивость и путанность высказываний. В прологе автор пишет, что люди по сути своей одни и те же, что и 12 веков назад:

Однако если рассмотреть человека в его повседневной жизни, как в прошлой, так и современной, то это лишь двуногое млекопитающее, нуждающееся в кислороде, воде, кальции и белках, чтобы выжить на выступе шара из железа и никеля, три четверти поверхности которого покрывает соленая вода, а четвертую — растительный океан, населенный миллиардами других существ. В конечном счете он — не что иное, как «животное человеческого вида», и именно этот аспект мне интересен. Люсьен Февр глубоко заблуждался, полагая, что десять или двенадцать веков смогли изменить такое положение вещей.

. При этом в главе "Где собирались" он делает прямо-таки сногсшибательный вывод:

Было бы уместно напомнить, что сумма сборов, которую приходилось платить сеньориальному сержанту, была значительно ниже той, что в наши дни требует фининспектор, что правосудие, которое сеньор вершил у подножия своего замка, была гораздо более быстрым и милосердным, чем наши нескончаемые и сомнительные процессы, что охрана порядка, поддерживаемая силами конных сержантов или профессиональных воинов, размещавшихся в замках, была не менее эффективной, чем та, за которой ныне следят многочисленные, но при том несостоятельные бригады полицейских; и что псевдо-«феодальная анархия» является мифом, поскольку, возможно, никогда еще люди не удерживались в повиновении властью лучше, чем в те времена. Принуждение к воинской службе?

Я, конечно, не жила во Франции, но очень сомневаюсь, что современный суд, опирающийся на четкие законы и права человека хуже, чем единоличное решение какого-то феодала с непонятными моральными установками, проистекающими частью из обычаев, частью из религиозных догм, а по большому счету из желания его левой пятки. По крайней мере, ни за что не хотела бы оказаться на месте ответчика перед этим самым феодалом. Ну, это конечно, если исходить из постулата, что люди во все времена одинаковы. Разве что, тут был тонкий стеб, но дальнейший текст на это не намекает.

Во-вторых, довольно странное для маститого историка отношение к ссылкам: " ...почти всё я позаимствовал у других и не ссылаюсь на них. Но, как говорится в благодарностях, написанных на скорую руку, «они себя узнают». Даже если человек пишет об истории для широкого круга читателей, не худо было бы хотя бы иногда указывать, откуда он это почерпнул конкретно, а не рассказывать простодушному читателю сказки в духе историка О. В. Киянской. У которой "множество архивных документов указывают" на скандалы, интриги, расследования, а начнешь вникать глубже, и не найдешь ни скандалов, ни интриг, и источник был, оказывается, всего один с половиной, и тот недостоверный. Но О.В. Киянская по первому образованию журналист, ей простительно. А тут, если верить предисловию к русскому изданию, целый почетный профессор Сорбонны, который историей занимается едва ли не с самого начала сознательной жизни. И как-то непонятно: то ли все французы в теме источников, то ли автор передергивает сведения источников.

В-третьих, множество умозрительных рассуждений, ведущих в никуда. Ну например

После того как около 1020 или 1030 года эта схема была сформулирована Адальбероном Ланским, она стала незыблемым правилом для всего образованного сообщества: oratores, bellatores, laboratores, триада, которую часто неудачно переводят как «те, кто молятся», «те, кто сражаются», «те, кто трудятся», иначе говоря, клирики, воины и все остальные, или, если хотите, Церковь, знать и народ.

Почему "неудачно переводят"? И почему при этом "Церковь, знать и народ" более удачный перевод? Автор об этом умалчивает. Или, например, начав рассуждать о правовом укладе, резко обрывает себя на полуслове.

Из всего этого создается странное впечатление, что Месье Фоссье написал книгу не с целью познакомить читателей с мировоззрением средневековых крестьян, а оставить их в дураках со всеми этими недомолвками и путаной логикой. Возможно, это просто моего кругозора не хватает, чтобы понимать. Но ведь я и не диссертацию прочла, а научно-популярную книгу. Хотя порой действительно возникало ощущение, что читаю я изыскания алхимика по поиску философского камня.