5

Если в начале пьесы на стене висит ружье, то к концу, оно должно выстрелить.(с)

Совершенно невозможно понять ЗА ЧТО мне настолько понравилась, и чем так впечатлила эта книга. Стиль Кундеры настолько завораживает, опьяняет и обескураживает, что кажется уже не важно о чем книга, и зачем ты собственно сел ее читать. Он пишет объемно, зернисто, затягивающе и прочитав первые пару страниц ты и не заметишь, как оказался в малом курортном городке, который не блещет моралью, но тем не менее все дальше и дальше затягивает тебя в свои дебри. Из банальнейшей истории Кундера смог сплести весьма волнующее и притягательное повествование. Сама собой всплывает ассоциация на набоковскую Камеру обскура , которая витала у меня перед глазами на протяжении всего прочтения.
Очень странно, но в книге нет ни одного положительного героя, и так как повествование идет попеременно от каждого, я долго ждала к кому бы из персонажей присоединиться, с чьей точки зрения взирать на ситуацию, но Кундера не дал мне не малейшего шанса и заставил смотреть на всех сразу, объективно. Кажется, что в своих героях, он хотел воплотить 10 смертных грехов:
*ОСТОРОЖНО! СПОЙЛЕРЫ!*
Молоденькая медсестра, которая не может решить избавиться ли от нагулянного ребенка или нет, при том, что с легкостью отдает в руки живодеров собаку и так же с легкостью продолжает гулять, без труда, может быть замечена в блуде.
Ее незадачливый женатый "ухажер" Клима, который хочет убийства своего нерожденного ребенка и явно испытывает облегчение после смерти Руженки.
Доктор Шкрета, цель жизни которого - американский паспорт, не видит ничего предосудительного в том, что половина ничего не подозревающих курортных женщин носят его ребенка под сердцем и нисколько не утруждает себя угрызениями совести после косвенного причастия к убийству, легко может быть олицетворением алчности.
Друг доктора, Якуб, который ненавидит всех и вся, включая собственную родину, и даже оправдывает Ирода в "избиении младенцев" обличен гневом.
Американец Бертлеф, является воплощением чревоугодия. Зачем-то по-кундеровски святой, наверное потому что, решил "помочь" другу, переспав с отчаявшейся и запутавшейся девушкой, чем сделал ее, "бесконечно счастливой", а затем ее "спасти", без вины сев в тюрьму.
Но

Тюрьма не раскроет перед вами свои триумфальные врата, чтобы вы вступили в них, как Иисус Христос на Голгофу.

Ни перед "святым" Бертлефом, ни перед любым другим персонажем этой книги. Поэтому читатель остается наедине с собой, без союзников, только выуживая из себя наличествующие грехи (которых, я надеюсь, нет), зато ни в коем случае не подавленный и не ввергнутый в пучину темных и грязных миров.