5

В формальной логике существует закон об обратном соотношении объема и содержания понятия, т.е. чем более общее определение мы дадим, тем меньше информации из него получим. Частные модели, путь и не охватывающие рассматриваемый объект целиком, оказываются гораздо продуктивнее обобщенной точки зрения.
Озвученный выше принцип универсален и не ограничивается только областью логики. Применив его к рецензиям, можно сделать вывод, что, говоря о том или ином произведении в целом, мы часто опускаем какие-то важные моменты, видимые только под определенным углом зрения.
Все это сказано к тому, что многомерность и необычность небольшого романа Германа Гессе «Сиддхартха» сразу предопределили выбор в пользу срезов реальности.
***
Срез первый – источники.
Родители Гессе были миссионерами, и дом был наполнен воспоминаниями об индийском периоде их жизни. Эти детские впечатления проходят через все творчество писателя и даже побудили его в 1911 году совершить поездку в Индию.
Второй источник, точнее, побудительный мотив – работы Карла Густава Юнга, сеансы которого Гессе посещал с мая по июнь 1921 года. Именно они подвигли завершить начатый в 1919 году роман.
В своей работе «Psychological Commentary on «The Tibetan Book of the Great Liberation» Юнг пишет:
«Религиозная точка зрения всегда выражает и формулирует существенную психологическую установку и ее специфические предубеждения, даже когда дело идет о людях, которые забыли или никогда и не слышали о своей религии. Несмотря ни на что, Запад остается целиком и полностью христианским в том, что касается его психологии. Милосердие берет начало где-то в другом месте; во всяком случае, прощение приходит извне. Любая другая точка зрения — сущая ересь. … Боязнью, раскаянием, обещаниями, повиновением, самоуничижением, добрыми поступками и хвалой он (западный человек) пытается умилостивить великую силу, которой оказывается не он сам, a totaliter aliter, Полностью Иной, совершенно безупречный и «внешний».
Восток же, напротив, проявляет сочувственную терпимость к тем «низшим» духовным стадиям, когда человек в своем полном неведении кармы еще беспокоится о грехе и муках собственного воображения, веря в абсолютных богов, которые оказываются всего лишь пеленой иллюзии, сотканной его собственным непросветленным умом. Таким образом, душа приобретает абсолютную важность: она — это все наполняющее собой Дыхание, сущность Будды; она есть Дух Будды, Единое. Все существующее происходит из нее и все отдельные формы растворяются в ней обратно. Это и есть основное психологическое предубеждение, которое пропитывает все существо восточного человека, просачивается во все его мысли, чувства и действия, независимо от того, какую веру он исповедует».
Эта большая цитата полностью раскрывает «идеологическую» подоплеку «Сиддхартхы».

Третий источник – это, собственно, история Гаутамы Будды. Но Гессе придерживается классической версии только в первой части своего повествования. Вторая делает неожиданный поворот - одновременно в наш мир являются множество Будд. И хотя реальный Гаутама также присутствует на страницах романа и главный герой даже слушает его проповедь, освобождения достигает именно Сиддхартха.
Родившемуся в семье брахмана, юноше была уготована учесть служения богам. Однако, достигнув совершеннолетия, он неожиданно принимает решение уйти к лесным аскетам-саманам. Он научился управлять своим телом, вселяться во множество я – летящую цаплю, лежащий камень и даже в гниющий труп шакала, но не видел цели своего нового служения. После встречи с Буддой Сиддхартха принимает решение вселиться в самого себя и познать природу собственного «я».
***
Срез второй – отношение к бизнесу.

Дальше...

Вначале несколько цитат из романа, касающиеся периода возвращения Сиддхартхы в мир людей и поступления на службу к купцу.
«Много нового узнавал Сиддхартха, - он много слушал и говорил мало. И, помня совет Камалы, никогда не держал себя с купцом, как подчиненный, и вынуждал его обращаться с ним, как с равным, даже более чем с равным. Камасвами занимался своими делами с усердием, часто даже со страстным увлечением. Сиддхартха же смотрел на дела, как на игру, старался как можно лучше изучить ее правила, но к самой игре оставался совершенно равнодушен.»
«Этот брахман, - сказал он (купец) однажды одному из своих друзей, - не настоящий купец и никогда таковым, не будет, он не в состоянии увлечься делами. Но он принадлежит к числу тех людей, которые владеют тайной успеха - оттого ли, что родился под счастливой звездой, оттого ли, что он обладает какими-то чарами. А может быть, этой тайне он научился у саман. Для него дела - точно игра. Они не овладевают им целиком, не подчиняют его себе. Он никогда не боится неудачи, не огорчается потерей».
Друг посоветовал купцу: «Дай ему в делах, которые он ведет для тебя, долю. Пусть получает третью часть барыша, но пусть в такой же степени участвует и в убытках, если таковые будут. Тогда он иначе будет относиться к делам».
Камасвами последовал этому совету. Но Сиддхартха оставался беззаботным по-прежнему. Если получался барыш, он равнодушно принимал его; если же терпел убыток, то смеялся и говорил: «Вот как! Это дело, значит, не выгорело».
В конечном итоге однажды утром он ушел из своего дома, чтобы больше никогда не вернуться назад.
***
А теперь перенесемся в 60-е годы прошлого столетия.
Основу идеологии хиппи и битников составлял как раз буддизм и его более поздние разновидности. Но рождение детей, необходимость заботиться не только о себе заставило их идти в бизнес. И они были вынуждены как-то совместить свои воззрения с новыми реалиями. Результатом этого симбиоза стал переход от индустриальной экономики (когда во главу угла ставилось материальное производство) к постиндустриальной (главными стали услуги и удовлетворение потребностей людей).
Именно хиппи удалось в какой-то мере совместить несовместимое – два противоположных образа мышления. Конечно, это было половинчатое решение, но заслуживает уважения, что такая попытка хотя бы была предпринята.
Например, в бизнесе это вылилось в появлении у компании на определенном этапе развития миссии. Цели, которая лежит вне фирмы и является социально значимой. Иными словами, стремление просто заработать кучу денег стало, как бы, неприличным.
Но миссии, социальные цели – это элементы отрешенности от бизнеса, которые вполне вписываются в буддистский канон.
***
«Сиддхартха» имеет еще множество срезов, и каждый найдет в этом романе свою пищу для размышлений.
Даже индийцы увидели в нем нечто свое, переведя на двенадцать местных языков и наречий. В этих девяноста страницах текста находят художественно удавшуюся попытку как бы свести воедино индуизм, буддизм, христианство, даосизм и конфуцианство.

«После знакомства с «Дао дэ цзин» я не читал ничего более значительного… Создать Будду, превосходящего Будду общепризнанного, - это же неслыханное дело, особенно для немца. Для меня «Сиддхартха» более действенное лекарство, чем Новый завет».
Генри Миллер.