5 Кто-нибудь слышит музыку?

В чем секрет истинного таланта? Многие, как трудолюбивые пчелки все делают правильно, качественно, без ошибок, но вжих, и в одночасье приходит кто-то, кто с легкостью, одним взмахом ресниц, оставляет после себя след, подобный комете. Но, к сожалению, у всего есть цена. Где-то же надо брать источник вдохновения, мысль и вспышку озарения. Очень часто, чтоб что-то создать, талантливый человек разрывает себя на части, чтоб оказаться на грани и только тогда узнать, что в пограничном состоянии есть что-то неведомое, что-то такое, чему можно придать форму и услышать рождение великого.

Талантливые музыканты живут музыкой, видят музыку, пишут нотами и поют на завтрак слова. Все тщетно, кроме маленьких черных точек, так складно встающих на жердочки из пяти ниточек струн (арфы ли?), которые вот-вот расскажут чего-то интересное, такое завораживающее, что станет неуютно от мелкой мороси мурашек так внезапно пробежавших по спине. Кто-то смотрит в затылок и легонько осуждает тихим шепотом на ушко: похоть - не любовь, а музыка - не вечна. Простому человеку, даже если и удается приручить ноты, трудно представить, что их можно доставать из воздуха, телепортировать из головы, как мысли, обличать во фразы. Таким образом тоже можно рассказать о боли, признаться в любви и поведать свою историю жизни, и всего лишь из семи нот сердце будет знать обо всем на свете, а тот, кто умеет чувствовать, обязательно все поймет.

Модест Петрович Мусоргский – музыкант широкой души, расплескавший ее меньше чем за половину жизни. Все что он отдавал, он не мог восполнить, потому что где-то в его жизни произошел разлом, где баланс сил перевесил значительно в одну сторону. 42 года, а какой он оставил после себя след в виде масштабных опер, ряда музыкальных произведений и горькой утраты таланта. Но, большая загадка – из-за чего он стремительно катился вниз по наклонной, пропивая все, что только можно было, топил что-то горькое в алкогольных парах трактиров. Свою версию трагедии жизни Мусоргского поведал Иван Лукаш в тонком, пропитанном полутонами и аккордами, звонким многоголосьем и трагичным унисоном арии, романе о музыканте, композиторе и просто о человеке, с еще одной трудной судьбой. Это произведение своеобразная лебединая песнь неоднозначному человеку, похоронившего себя в своих ошибках, убегавшего от только ему известного демона. Трагедию надо облачить в слова, если не можешь написать музыку, буквы сложить в мелодию, а главы в полифонию.

Модест Мусоргский, как и любой увлекающийся человек, да как и любой человек, стоял перед жизненным выбором – спокойной приличной любви к весьма обеспеченной девушке, которая могла дать ему стабильность и определенность или женщине-призвании, которая поразила до глубины души, той, которая совмещала в своих чертах и лик святого и уродскую гримасу падшего ангела, не давала спать по ночам от душевных переживаний, украла жизнь, продав ее за медные гроши, разменяв ее совсем за бесценок. Томный перебор струн души-арфы, поющую похоронную песнь при жизни, но воспевающая Вечность. Подобное тянется к подобному, поэтому музыкант подсознательно выбрал недолговечную яркость, подобную мимолетному вдохновению, маленький красочный камешек, давший солнцу отразить лучи в нужном направлении, чтоб сквозь пелену дождя брызнуть яркими красками радуги, разноцветными звуками новых арий.

Музыка как бы сдвигает нечто несдвигаемое, стену, завесу, между жизнью и смертью. Вот-вот сдвинет, и несвершаемое свершится, во что он верил всегда, чудо внезапного преображения, сияющее воскресение…

Любые встречи, конечно, происходят не случайно. И это столкновение с уличной девушкой, уже твердо приросшей к грязному заплеванному полу в низкосортном трактире, повернула жизнь Мусорского в каком-то фатальном развороте. Или убила его будущее или придала смысл его жизни. Первые строки, описывающего высокого белокурого юношу, с большими перспективами жизни, так диссонируют с портретом Репина, уже опустившегося до уличного маргинала композитора, так задумчиво и абсолютно неосознанно смотрящего вдаль, туда, где он будет уже через несколько дней.

Бедная любовь, не только бедна материально, но также скупа на будущее. Правильный ли выбор сделал Мусоргский - странные действия, странные мысли, закономерен итог. Можно ли так пожертвовать собой, чтоб иметь призрачную возможность дать людям шанс быть услышанным? Мы же все хотим чего-то сказать, но не всегда смелы подать голос, не всегда готовы платить высокую цену за свой душевный выбор. Страсть или удобство, деньги или нужда, правда или молчание. Трудные нравственные вопросы задает в романе Лукаш, ох, какие непростые вопросы. Огромный спектр чувств испытываешь к композитору – и жалось, и восхищение, и недоумение, и теплоту – все звуки нот, ярким аккордом звучащим в личности человека, губительной личности, готовым сгореть, чтоб люди услышали, чтоб только поняли.

Достоевщиной потянуло. С Невы, видно, набегает холодный воздух безысходности, его лейтмотив серых красок Петербурга, терзания душевных мук героев, обреченных на страницах литературного произведения, где все будет плохо, а ночь скроет в смерти душевную боль, смоет дождем со снегом позор выбора, несущего разрушительные последствия. Цикличность романа затягивает в свою спираль постановки на сцене оперного театра – смерть одного офицера, закончилась смертью другого. Все, в принципе, заканчивается смертью – и все из-за любви, все из-за бедной любви. Они всегда идут вместе, рука об руку – смерть и любовь – может и в этом смысл жизни? А как же музыка?

"И ушел, не попрощавшись, позабыв немой футляр
Словно был старик сегодня пьян.
А мелодия осталась ветерком в листве
Среди людского шума еле уловима." (К.Никольский)