5 Нелепо, смешно, безрассудно, безумно - волшебно!

Давненько хотел замахнуться я на Шварца нашего, Евгения Львовича, понимаешь, да всё как-то что-то другое отвлекало, а пьесы у него ведь сильнейшие, про такие пьесы писать - не переписать. И вот, вчера, по моему писательскому календарю-подборке, которую я веду, выходит, что у Шварца был самый настоящий день рождения, если бы он был карпатским мольфаром, как один из героев этой пьесы, то ему бы стукнуло уже 124 года. Люди столько не живут, а вот для книг возраст далеко не самый преклонный, хотя, для разных книг время идет по разному, и есть тьма пьес, повестей и даже романов, написанных в том же 1956 году, которые уже давно умерли и их никто не помнит, а "Обыкновенное чудо" живет и не стареет, и нет никаких сомнений, что в таком же состоянии отметит через 60 лет свое 124-летие.

Это последняя из "больших" сказок Шварца, и, как мне кажется, самая сильная из них. Хотя, возможно, мне так только кажется, потому что я на днях перечитал "Обыкновенное чудо", а когда перечитаю "Дракона", то изменю своё мнение, а потом "Тень"... Нет, Шварц глубок и неисчерпаем, и я ловлю себя на том, что его пьесы очень благотворно сказываются на моем настроении, давно подметил эту их особенность, если взять в руки томик Шварца, да что я говорю, в моей личной библиотеке это огромный черный томище из "Библиотеки мировой литературы", так вот, если уединиться с ним, то у него оказывается такое освежающее действие, что снимается любая усталость, а тонкий юмор, гротеск и ирония добавляют положительных импульсов и позволяют увидеть заурядные бытовые проблемы в ином свете, и появляется желание жить, делать что-то хорошее, и ждать от жизни чего-то необыкновенного. Такие чувства естественны в юности, а тут, вроде уже и не по чину, но вот "хочется делать глупости", что говорит о том, что пьесы Шварца имеют подтвержденный стабильный омолаживающий эффект.

И "Обыкновенное чудо" заряжено этим эффектом в самой большей мере. Во-первых, потому что это - о любви. Конечно, это уже банальность, но то, что любовь - чудо, люди подозревают уже давно, несмотря на её частое присутствие в нашей жизни, ведь почти каждый считает, что любовь была в его жизни. Правда, многие ошибаются, принимая за любовь кто страсть, кто восторженность, кто зависимость, кто увлеченность, кто похоть...

А настоящая любовь, которая предполагает великую ответственность, безвременную верность и осознанную жертвенность, в обыкновенной жизни встретишь не так уж и часто, поэтому название "Обыкновенное чудо" могло бы звучать и как "Необыкновенное чудо", но тогда все было бы слишком прямолинейно, а Шварц - известный любитель парадоксов.

В пьесе не одна любовная пара, да, принцесса и Медведь - центральная из них и самая очевидная, именно эта пара демонстрирует истинную жертвенность. Но есть пара хозяина и хозяйки, в которой присутствует не меньшее чувство, а, возможно, и намного более глубокое, и главный мотив этого чувства - ответственность. А есть еще пара Эмиля и Эмилии, и это история о верности любимому человеку, пронесенной через всю жизнь.

Но, кроме силы любви Шварц исследует в пьесе еще и природу чуда. Причем, как и подобает Шварцу, делается это в парадоксальной манере - хозяин-волшебник - карпатский мольфар - подается читателю как нечто обычное, и его способность творить чудеса выглядит вполне заурядным явлением. Настоящие чудеса начинают происходить тогда, когда "чудо" выходит из-под контроля своего демиурга. Первым звоночком прозвучали четырехлапые утята, а кульминацией - поцелуй, после которого юноша не превратился в медведя.

Но, кажется, волшебник и ожидал чего-то подобного, ведь Медведь сдавал экзамен - настоящего человека создал волшебник или нет, если бы юноша превратился в животное, то эксперимент по превращению в человека был неудачный, а если не превратился, значит, он стал настоящим человеком. Но в том-то и дело, что настоящего человека из него сделал не колдун, а он сам. Помните, в начале пьесы, когда хозяйка узнает, что раньше он был медведем, жалеет его и говорит, что человеком быть не просто.

Не могу не вспомнить о чудесном фильме Марка Захарова, которому удалось бережно сохранить особенности шварцевской пьесы, а за счет гениальной игры актеров и завораживающей музыки Гладкова, привнести в неё настоящее ощущение чуда. Позвольте мне вспомнить замечательные актёрские работы, украсившие этот фильм, сыграли на самом высшем уровне практически все: и Абдулов, и Симонова, и Купченко, и Соломин, и Васильева, и Ларионов, но я хочу особенно отметить три самые сильные, на мой взгляд, роли, в которых актерам удалось сохранить сущность героев Шварца и внести в них свою неповторимую индивидуальность.

Евгений Леонов - до безумия харизматичный король-деспот, отягощенный дурной наследственностью, но имеющий тонкую и ранимую душу.
То ли музыки и цветов хочется, то ли зарезать кого-нибудь.
Плаху, палача и рюмку водки. Водку — мне, остальное — ему.

Андрей Миронов - наглый, самоуверенный и неотразимый министр-администратор с лёгким привкусом недавно сыгранного Остапа Бендера.
Вы привлекательны, я чертовски привлекателен. Чего зря время терять?
То, что вы называете любовью, — это немного неприлично, довольно смешно и очень приятно.

Олег Янковский - из небольшой по сути роли ему удалось создать образ невероятной философской глубины, привнеся в него значимую долю трагичности, которая не очевидно просматривается в пьесе.
Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придёт конец. Слава безумцам, которые живут себе, как будто бы они бессмертны.
.