5

Чем больше текста оставалось позади, тем меньше я понимал несколько вещей. Не могу сообразить, к примеру, каким образом выход романа (2006 год) стал событием только для локальной тусовки. Не в состоянии ответить себе и на вопрос, как он даже в этом случае не получил главные премии хотя бы внутри фантастического общежития.
Есть такое расхожее определение – «недооцененный текст». Здесь же мы имеем дело с произведением, не оцененным даже на три процента.
В «Хобо» есть все составляющие для того, чтобы стать отечественным STAR TREK. Я имею в виду, глобальной космической оперой, мир которой становится своим не для одного, а последовательно для нескольких поколений. А в это же самое время за этот мир конкурируют телевидение, большое кино, комиксы и далее по списку всё, что к ним прилагается.
Дети во дворе должны играть в космачей и императорских агентов. Тинейджеры перейти на переписку сугубо в стилистике изобретенного Жарковским космического языка – со всеми его гениальными искажениями лексики, грамматики, синтаксиса. В прессе же определенно должны вестись смертельные бои на тему, пришло ли время спасать русский язык от всей этой напасти, которая будет почище клингонского, или можно еще чуть повременить.
Пропасть между «Хобо» и традиционным фантастическим продуктом настолько велика, что я даже не буду пытаться ее перепрыгнуть описаниями. Тут нужно читать, конечно.
Скажу только о том, что более всего поражает именно язык романа, потрясающие способности автора к лингвоконструированию. То есть в случае Жарковского набившее оскомину выражение «языковая картина мира» уместно как никогда. Космические пространства здесь создаются порядком слов в предложениях.
И это такие пространства, что закачаешься. Уверяю.