5 Настоящая страшная история - это всегда нечто большее...

Вряд ли сегодня найдется человек, который не слышал бы о Говарде Филлипсе Лавкрафте. Даже те, кто никогда не читал его рассказов, смотрели фильмы, снятые по их мотивам, или играли в компьютерные игры в жанре хоррор. Человек, за всю жизнь не сумевший опубликовать ни одной книги, ныне считается основоположником жанра, мэтром и фундаментом, и большинство авторов сегодняшних бестселлеров считают за хороший тон упомянуть - аллюзией, поклоном или ироничным намеком - персонажа, место или хтонический ужас, поворот сюжета или жизненные обстоятельства... В общем, хоть что-нибудь, имеющее отношение к отцу и основателю. Иногда в этих бестселлерах появляется и сам Лавкрафт - иногда в виде чудовища, но чаще в образе неудачника, каковым он и считался в среде профессиональных писателей. Следует заметить, что отсутствие книг не мешало Лавкрафту активно публиковаться в журналах и фензинах, вести обширную переписку, а также служить редактором и, как это сейчас называется, бета-тестером для начинающих писателей. Вот только жанр для творчества он выбрал ну очень несерьезный, почти неприличный в среде профессионалов. Даже сегодня вы рискуете быть осмеянным, признавшись, что любите жутики.
Эссе "Сверхъестественный ужас в литературе", как мне кажется, должно было подвести некую научную основу под писательскую деятельность, возможно, оправдать автора как в глазах общественности, так и в собственных. Начинает Лавкрафт с попытки анализа причин существования литературы ужасов:

Страх есть древнейшее и сильнейшее из человеческих чувств, а его древнейшая и сильнейшая разновидность есть страх перед неведомым... Никаким выкладкам психоанализа не заглушить в человеке ту струнку, что отзывается на страшную сказку, рассказанную у камина, и заставляет его замирать от страха в безлюдном лесу. Здесь срабатывает психологическая модель, или традиция, не менее реальная и не менее глубоко укоренившаяся в ментальном опыте человечества, чем любая другая.

Теория психоанализа, как и теория архетипов, были в те времена модными среди интеллектуалов, своего рода волшебные слова, открывающие дорогу в научное общество.
Затем Лавкрафт делает попытку классификации литературы о сверхъестественном, правда, не совсем удачную, зато немалый интерес представляет его характеристика "литературы космического ужаса в исконном смысле слова". Как доказательство своим выкладкам, Лавкрафт описывает историю развития жанра ужасов, начиная от Апулея и "Беовульфа" и заканчивая Монтегю Р.Джеймсом, своим современником и ныне тоже основоположником (и на мой взгляд, сильно недооцененным современными издателями, чего нельзя сказать о Лавкрафте). Он упоминает больше сотни авторов и произведений, кого-то одобряя, кого-то отвергая, и предъявляя очень высокие требования прежде всего к созданию особой атмосферы.

Настоящая страшная история - это всегда нечто большее, чем загадочное убийство, окровавленные кости или фигура в простыне, бряцающая цепями в такт законам жанра... Атмосфера важнее всего, ибо окончательным критерием служит не закрученность сюжета, а создание адекватного впечатления.

Не уверена, что эссе имеет какое-то значение для литературоведения, но вот если вы хотите почитать классику литературы ужасов, вызывающую не отвращение от описания гнилых кишок или человеческой жестокости, а то неуловимое и не всегда понятное ощущение с мурашками, бегущими по спине, можно смело использовать список Лавкрафта в качестве путеводителя.