4 Банальные рассуждения на разнообразные темы, связанные с талантливым русским поэтом Дмитрием Александровичем Приговым

О, как давно все это было
Как я в матросочке своей
Скакал младенцем меж людей
И сверху солнышко светило

А щас прохожих за рукав
Хватаю: Помните ли, гады
Как я в матросочке нарядной
Скакал! ведь было же! ведь правда!
Не помнят

Дмитрий Александрович Пригов был очень умным человеком. Очень умным и очень хорошим. Доказательств тому есть масса - так, например, он совершенно бесплатно давал экскурсии по своему герцогству Беляевскому, охотно рассказывая заинтересованным лицам о своих обширных владениях. Нужно сказать, что со времени смерти Дмитрия Александровича в 2007 году Беляево уже изменилось непоправимо - снесли целый блок пятиэтажек и уничтожили кинотеатр "Витязь". Район уже никогда не будет выглядеть так, каким его запомнил первый и единственный герцог Беляевский. И только на панельной многоэтажке, находящейся рядом с выходом со станции метро, все еще красуется гигантская приговская стихограмма "АЯ".

К чему это пространное отступление, если речь о домашнем хозяйстве? А к тому, что Дмитрий Александрович, будучи наследником множества традиций русской литературы, в первую очередь (ну уж точно не в последнюю) был истинным мифотворцем, всю жизнь выстраивавшем миф вокруг собственной персоны. Если крестьянский поэт Клюев с удовольствием рядился в простого русского мужика-хозяйственника и принимал гостей, сидя в безразмерной рабочей рубахе, то Дмитрий Александрович брал выше: не много и не мало стал герцогом. И статус его был настолько высок, что арт-группировка "Война" приходила к нему на поклон как к какому-нибудь старцу Зосиме, во как. Да и как иначе - одних только стихов Дмитрием Александровичем было написано более тридцати тысяч. К слову, о стихах. Они весьма и весьма хорошие: много стихов про колбасу. И про мытье посуды тоже много стихов.

Как я пакостный могуч –
Тараканов стаи туч
Я гоняю неустанно
Что дивятся тараканы
Неустанству моему:
Не противно ль самому?
Конечно, противно
А что поделаешь

Русская литература уникальна уже тем, что в ней есть как минимум одна литературная традиция, родившаяся благодаря стихотворению вымышленного персонажа. Речь идет, конечно, о произведении за авторством капитана Лебядкина, героя "Бесов" Достоевского. Этот текст во многом вдохновлял ОБЭРИУтов, в особенности, конечно, Олейникова. Во многом творчество Дмитрия Александровича близко и текстам Олейникова, и Хармса (тем его текстам, в которых нет еще хтонического ужаса), в меньшей степени - Введенского (потому что у того кроме хтонического ужаса, считай, ничего и нет). Вообще интересно, что духовными наследниками последней великой группы русских поэтов, живших в Петербурге, стали представители московского концептуализма. И Дмитрий Александрович, кажется, в наибольшей степени.

Прелесть поэтов-концептуалистов в том, что, исповедуя схожие эстетические установки, реализуют они их принципиально по-разному. Дмитрия Александровича сложно спутать с Рубинштейном. Да что там - при всей обыденности его поэтического языка, спутать его с кем-бы то ни было невозможно. При всем том, что в большинстве своих текстов он транскрибировал окружавшую его художественную, публицистическую, ect. речь, язык стихотворений Дмитрия Александровича моментально узнаваем даже человеком, не слишком искушенным в вопросах атрибуции текстов советских и российских литераторов. Евгений Добренко не зря ставит в один ряд Дмитрия Александровича и Андрея Платонова - во многом их пути в поиске собственного языка очень схожи. В дальнейшем по схожему пути пойдет Владимир Сорокин. Многоголосие толпы - отличный источник для создания уникального голоса. И, будучи во многом пародийными, стихи Дмитрия Александровича оказываются максимально индивидуальными. Такая высокая пародия. К слову, о стихах. Они хорошие, просто отличные: много стихов про тараканов, и про мух тоже много стихов.

Вот молодежь на комсомольском съезде
Ликует и безумная поет
А дальше что? – а дальше съезд пройдет
А там уже и старость на подъезде

А дальше – смерть! и в окруженьи сил
Бог спросит справедливо и сурово:
Где ж был ты, друг? – А я на съезде был
– А-а.

На девятнадцатом на съезде комсомола?
Ну-ну

Хоть убей, не помню уже ни точного названия, ни автора, но попалась мне как-то прелюбопытная монография, посвященная феномену графоманских сочинений в русской литературе. Там было обо всем - начиная от сочинений графа Хвостова и заканчивая совершенно лишенными литературной ценности (в общепринятом смысле) стихами заводских рабочих, печатавшихся в ранней советской периодике. Многие вещи Дмитрия Александровича из этого сборника поразительным образом напоминают те графоманские тексты, предназначением которых была демонстрация того, что каждый трудящийся советский человек способен созидать искусство (конечно способен, кто спорил-то?) Нарочитая простота слога, обилие вставленных единственно для поддержания ритма частиц, которые ритм при этом очень часто нарушают, одержимость определенными бытовыми темами: истерический смех способно вызвать двадцатое стихотворение про мытье посуды, идущее подряд. Несмотря на то, что сборник этот, казалось бы, не заключает в себе какой-то сверхидеи и является просто солянкой из текстов определенного периода, он потрясающе концептуален.

Множа до ужаса однотипные тексты, не несущие в себе печати чего-бы то ни было высокого, Дмитрий Александрович создает по-настоящему пугающую бездну сознания советского человека посредством реконструкции и аккумуляции советского языка. Вопрос, в какой степени язык определяет сознание, остается открытым, но, если судить по приведенным в сборнике стихам, игры с языком вполне могут считаться дисциплиной из разряда антропологических. Литература вообще помимо того, что создает и множит мифы, создает и реальность. Русская культура и сама Россия (в том виде, в котором она нам известна) были, по большому счету, созданы текстами Пушкина. Не могу взять на себя ответственность, чтобы целиком соглашаться, но мне всегда нравилась мысли Дмитрия Быкова о том, что Украина была выдумана Гоголем. Дмитрий Александрович, в таком случае, заново выдумал советского человека, который и так был искусственно созданным конструктом. По аналогии с известным приговским циклом "Апофеоз милицанера" данный сборник можно назвать "Апофеоз Homo Sovetius" (термин Сорокина). Стихи моделируют реальность. К слову, о стихах. Они тут некоторые просто прекрасные - много стихов про талантливого поэта Дмитрия Александровича Пригова, а некоторые стихи, кстати, написаны прямо-таки от его лица.

Дмитрий Александрович Пригов был очень умным человеком. Очень умным и очень хорошим. Доказательств тому есть масса - вот, например, несколько замечательных фотографий, на которых Дмитрий Александрович в роскошной треуголке элегантно позирует рядом с памятниками великих русских писателей. А это говорит нам о том, что Дмитрий Александрович мало того что русский писатель, так еще и вполне себе великий.

Вот Дмитрий Александрович Пригов на фоне памятника Сергею Есенину:

Дмитрий Александрович Пригов на фоне памятника Сергею Есенину

свернуть

Здесь Дмитрий Александрович Пригов позирует на фоне памятника Николаю Гоголю:

Дмитрий Александрович Пригов на фоне памятника Николаю Гоголю

свернуть

Тут наш дорогой Дмитрий Александрович вальяжно расположился рядом с памятником Михаилу Лермонтову:

Дмитрий Александрович Пригов на фоне памятника Михаилу Лермонтову

свернуть

А на этом фото Дмитрий Александрович стоит рядом с памятником не абы кому, а самому Владимиру Маяковскому:

Дмитрий Александрович Пригов на фоне памятника Владимиру Маяковскому

свернуть

И если кто-нибудь, имея на руках данные фото-свидетельства, посмеет усомниться в том, каким хорошим, умным и талантливым человеком был Дмитрий Александрович, то тут я уже не знаю, что поделать.