3.5 Ох, нелегкая это работа — в этот мир выпускать Азатота!

Честно признаться, Уэльбека я еще не читала, и эта книга была скорее попыткой разобраться в сложных отношениях с Лавкрафтом, чем знакомством с творчеством одного из самых известных французских писателей. Но все пошло не по плану с самого начала.

Я странным образом люблю лавкрафтовский ужас как жанр — в литературе, кино, настольных и видеоиграх, но с трудом читаю самого джентльмена из Провиденса. Уэльбек точно подмечает, что творчество Лавкрафта ценно не только само по себе, но и в качестве фундамента для продолжателей. Тексты писателя тяжеловесны и избыточны в описании, сквозь них порой просто тяжело продираться, и поэтому за помощью в попытках разобраться в истоках сверхъестественный ужаса я решила к профессионалу.

Из книг о Лавкрафте наиболее популярными оказались написанные Мишелем Уэльбеком и Лайоном Спрэг Де Кампом, и выбор мой пал в первую очередь на первый вариант, потому как француз показался мне более категоричным и критически настроенным, возможно из-за названия. И каково же было мое удивление, когда оказалось, что Уэльбек еще в шестнадцать лет зафанател от отца Ктулху, всячески им восхищается, да и в целом как будто разделяет его мизантропические взгляды и неприязнь к современному миру.

Всякая великая страсть, будь то любовь или ненависть, порождает в конце концов подлинное произведение.

Но разочаровал меня анализ не личности Лавкрафта, потому как его ненависть к человечеству, реакционизм, пуританство, а также пресловутый расизм, вокруг которого несколько лет назад было поднято столько шума, практически не пересекаются с его творчеством , а проявляются только в личной переписке. Огорчил скорее анализ Лавкрафта как писателя — та самая нелюбимая мной стилистическая несдержанность и нагромождение конструкций представлены как гениальный литературный прием, а пробелы в повествовании оправдываются намеренным игнором автора как безынтересные детали низшего художественного свойства.

Это не полноценная биография Лавкрафта, не истина в истина в последней инстанции, а именно эссе, в котором описана индивидуальная позиция Уэльбека в отношении его творчества. И пусть она показалась мне местами чрезмерно восторженной, но все же это было познавательно.