5

Я ведь всего-навсего режиссёр. Работник кино.

Поезд Москва — Казань. Вагон спит. Я смотрю в окно. Проезжаем мимо очередной крохотной станции, за ней многоэтажки. В нескольких окнах горит свет. Я всегда тревожусь, когда вижу свет в окнах поздней ночью: может, кому-то одиноко, страшно или кто-то болен. Люди должны спать. От спящих окон отражается свет фар, от этого они похожи на блестящие слюдяные пластинки — очень красиво. А потом снова поля, огромные, глухие, пустынные, тёмные пространства. Как океан. И я в центре океана.
Странная со мной случилась книга, особенная. Маленькая, но очень глубокая и сложная. В ней записки о Японии, похожие на сны, рассуждения о кино, заставляющие взглянуть на него изнутри, заметки об искусстве, которое "примиряет человека с несовершенством мира" и "воспитывает чувства", мысли о человеке, человеке-таланте и человеке-художнике.
Сокуров понравился: взрослый и серьёзный, он продолжает искать, думать, создавать, сомневаться. Особенно задели его слова по поводу ответственности кинематографа перед зрителем:

Провокация жестокости в показе реального действия для меня всегда граничила с моральным преступлением. Всегда думаю: ведь среди людей, которые смотрят это, могут быть люди слабые.

Спасибо. Нет, серьёзно, много ещё таких людей — тех, кто думает о нас? тех, кто признаёт свою ответственность, а не просто занимается хвалёным самовыражением?

Как Наполеон, угробив сотни тысяч людей, почему-то стал великим человеком в памяти французов-потомков, как Ленин, подписавший приказы о публичном умерщвлении тысяч священников в христианской стране, провозглашён был "самым человечным человеком", так и деятели кино, приучая зрителя к картинам насилия, получают статус художников.

Не все мысли Сокурова удалось понять, но я попробую ещё раз, наверное, чуть позднее. Сегодня мне кажется, что к этой книге стоит вернуться.
А теперь я хочу смотреть его фильмы...