4 Кофейная кантата

Очень неплохая книга. Здесь и запутанный приключенческий роман, и экономический триллер, и рассказ о религиозных разногласиях (войны – громко сказано), и самое главное, это признание в любви прекрасному напитку – кофе.
С первых же строк я увидела упоминание о бирже, балтийских фьючерсах и слегка удивилась – вроде аннотация обещала 17 век. А нет, всё верно, буквально через несколько строк: По христианскому календарю было 13 мая 1659 года.
Оговорка относительно летоисчисления не случайна – герой романа Мигель Лиенсо португальский еврей. Семья его приняла католичество, и всячески это подчеркивала. Но тем не менее отец Мигеля был арестован инквизицией за какую-то ересь, а всё его имущество было посмертно конфисковано. (Не был бы богатым купцом, возможно, умер бы своей смертью). Мигель ещё раньше бежал в Амстердам, где и обосновался. Здесь не было нужды притворяться католиком, в Голландии привечали всех и страна развивалась, но появилась проблема со стороны своих же: в последнее время маамад стал приводить свои угрозы к исполнению. Он рассылал своих шпионов, которые выслеживали тех, кто нарушал Шаббат или ел нечистую пищу. Он изгонял тех, кто, как ростовщик Алонсо Алферонда, нарушал его строгие правила. Он преследовал таких, как бедняга Бенто Спиноза, который проповедовал такие ереси, что никто даже не понимал, что это ересь.

Придирки и гонения со стороны общины сыграют свою негативную роль, но это будет потом. Причина же установления строгих правил довольно мерзкая, но прикрыта личиной благопристойности. И когда тебя вызывают в этот совет на разборки – только выпитый кофе дает возможность выиграть партию, обостряет ум и интуицию.
Главная пружина романа – это появление и продвижение в Европе, и в частности в Голландии кофе как массового напитка. И строчки, посвященные кофе – это нечто, это сплошное наслаждение, по уровню превосходит даже описания чисто экономических моментов. Легко играть на бирже, имея капитал, но когда у тебя нет вообще ничего, а надо точно рассчитать момент, когда покупать, когда продавать, пытаться проделать определённые комбинации, пройти буквально по лезвию бритвы – о, это сильно будоражит воображение.
А Мигель, потерпев финансовую катастрофу на бирже, попытается вернуть себе былое влияние, занявшись торговлей такой экзотикой, как кофе.
И все же кофе — потрясающий напиток; если надеяться, что никто другой в Амстердаме не планирует извлечь выгоду из этого нового продукта, именно кофе может спасти его от разорения. В течение этих шести ужасных месяцев Мигелю иногда казалось, что он грезит наяву. Его жизнь заменил жалкий суррогат. Это была бескровная жизнь тени. Способен ли кофе вернуть ему подобающее место в жизни?

Первое знакомство было не очень:
— Это нечто исключительное! — сказала она, жестом указывая на его чашку. — Попробуйте.
— Попробовать? — Мигель взглянул на черную жидкость с подозрением. — Она похожа на мочу дьявола, что само по себе, конечно, исключительно, но у меня нет ни малейшего желания узнать, какова она на вкус.

Да, в те времена приходилось объяснять, что такое кофе. Как объяснила Мигелю его знакомая Гертруда Дамхёйс, и она же предложила заняться кофейной торговлей,
— Это новая вещь, совершенно новая. Напиток возбуждает не чувства, а интеллект. Поклонники кофе пьют его за завтраком, чтобы обрести бодрость, и вечером, чтобы дольше бодрствовать. — Лицо Гертруды стало серьезным, как у кальвинистских проповедников, выступающих с самодельных помостов на городских площадях. — Кофе отличается от вина или пива, которые пьют для веселья, или чтобы утолить жажду, или потому, что это просто приятно. От кофе жажда только усиливается, кофе вас не развеселит, а что касается вкуса, скажем откровенно, он любопытный, но никак не приятный. Кофе — это нечто… нечто более важное.

И способы приготовления кофе только узнавались опытным путём.
Я велела Криспину приготовить зерна для вас, поскольку знаю, что португальский идальго вряд ли станет сам обжаривать плоды кофе. Вам остается размолоть их в муку и смешать с горячим молоком или сладкой водой, а потом, если хотите, отфильтровать гущу или просто дать ей осесть.

А сколько было предрассудков и предубеждений, о которых сейчас даже читать смешно. Но думаю, что спустя много лет наши теперешние представления о природе вещей, в частности о том, что вредно и что полезно, будут казаться такими же несуразными:
Это кофе, приготовленный по-турецки. Они доводят его до кипения три раза в медной посуде, чтобы сделать темнее и извлечь самую сущность напитка. В их родной стране имеется целая церемония подачи кофе. В Амстердаме ни у кого нет времени на ритуалы. Осторожно. Не взбалтывай гущу.
— Когда я пил его раньше, — сказал Мигель, скептически разглядывая напиток, — он был сварен с молоком. Или со сладким вином. Точно не помню.
— Турки считают, что кофе с молоком вызывает проказу.
Вот так вот. Ни больше, ни меньше.

Кофе — это напиток, который возбуждает великие страсти в людях, и, если относиться к нему недостаточно серьезно, ты рискуешь выпустить на свободу великие силы.
Приблизительно так и получилось – Мигель придумал план по захвату мира. То есть установить монополию на кофе. Для начала на амстердамской бирже и не только. План особенно захватывающий, поскольку находился Лиенсо не на нуле, а в глубоком минусе.
Но с торговлей безобидным товаром, который никому вообще не нужен, начались какие-то сложности. Угрозы, предупреждения, все текущие планы расстраиваются – деньги, вырученные на бирже не отдают, а полученные специально на операцию с кофе приходится отдавать. Дальше – больше. Приходит прозрение, что все врут. Свои, чужие, близкие, дальние. Сложно разобраться, ведь нет подсказок как в логических играх – например, что врут через раз или по чётным дням.
Поэтому задача была решена неправильно. Поняв, что его для чего-то используют, Лиенсо начал свою игру, но не ту и не по тем правилам. А в результате оказалось, что друг совсем не друг, а враг не враг.
Несмотря на запутанную интригу, лично мне не хватило какой-то остроты, примерно в середине стало просто скучно. Может потому, что главное известно – кофе завоевал мир и мы его пьём. А остальное – получится захват рынка, не получится, в каком объёме – это всё уже вторично.
Дэвид Лисс – историк, профи, пишет довольно увлекательно. И знает предмет о котором пишет, во всяком случае, должен – получил магистерскую степень по истории, а вместо докторской написал роман «Заговор бумаг», который я тоже планирую прочитать.
Но всё равно не могу поверить, что в 17 веке уже знали и пили копи лювак.
Напиток, желтый, как жидкое золото, был подан в белой чашечке не больше пустой яичной скорлупы, и в чашке его было совсем мало, настолько он дорог и редок.
Кто вдруг не знает, на острове Ява водится зверёк лувак или мусанг, который лакомится кофейными зёрнами. Продукты жизнедеятельности мусанга люди собирают, добывают из них зерно и… Считается самый дорогой в мире сорт кофе, во всяком случае, один из самых.
Кофе ещё мало распространён, а уже какой-то просветитель додумался добывать его из ***, промывать, сушить, обжаривать и продавать за конские деньги. Вряд ли.
Интересная книга, интересные темы, но кто не очень любит экономические баталии, скорее всего не пойдет. В середине действие слегка провисает. И после снятия масок осталось сожаление.