3

Алистер Маклин служил на флоте (младшим матросом, матросом, старшим торпедистом). Поэтому смог описать крейсер «Улисс» так правдиво, как если бы он на самом деле существовал на свете. Из романа становится понятно, как тяжело служить на Северном флоте, и с какими опасностями в войну может столкнуться полярный конвой. Всё это – самая сильная сторона романа.
Но что касается остального…
В романе звучит здравая мысль: без хорошего экипажа хороший корабль – ничто.
Между тем экипаж напоминает… офисный планктон, который немилосердная судьба вышвырнула с мягкого дивана и засунула в 1942 год, на ту самую знаменитую войну с фашистами, коя в России и странах бывшего СССР Великая Отечественная, а где-нибудь в Европах или там Америках – Вторая мировая.
Перед ними поставлена конкретная боевая задача: помочь конвою FR-77 доставить в Мурманск важный груз: танки, самолёты, авиационный бензин. Но понимают ли они, для чего это надо?
НИ ХЕ-РА!
Нет, задачу-то, конечно, они выполняют. А чего, собственно, выполняют? А потому, что не отвертишься – заставили искупать долг перед Родиной. А вины-то всего ничего: подумаешь, в военное время отказались выполнить распоряжение командира, ибо были измотаны до предела: нервное напряжение, усталость, сухомятка и мороз в минус двадцать градусов по Цельсию (о такой температуре Маклин пишет как о какой-то запредельно ненормальной). Любовь к Родине? Оставьте эти сказочки дуракам: их внушают «сентиментальные обыватели, борзописцы и краснобаи, занятые шовинистической болтовней».
На потом – раз, и на конвой нападают немцы. Война с ними, вроде как, идёт не первый год. Англию, вроде как, бомбят. В романе упоминается история торпедиста Ральстона, мать и три сестры которого погибли под такой вот бомбёжкой. Да и корабли конвоя немцы при случае торпедируют только так. И «Уллис» трясут – мало не покажется. А на нём – боевые товарищи. При этом никакой ненависти к немцам как к врагам у экипажа «Улисса» тоже нет: «Ненависти к врагу в них не было. Чтобы кого-то ненавидеть, надо его знать в лицо, а они его не знали. Моряки просто проклинали своих врагов, уважали их, боялись и уничтожали, когда выпадал случай, иначе те уничтожили бы их самих». (Не знали? Серьёзно? Ну ладно пропагандистам не верить, но когда их и их близких начали убивать? Ах, да, близкие же далеко: «довольно сложно вообразить себе, чтобы зенитчик, скрючившийся в обледенелом гнезде «эрликона» где-нибудь неподалеку от острова Медвежий, воображал, что защищает утопающий в розах заветный коттедж в Котсуолде»).
В сущности, бороться с фашистами идут сломленные морально, а отчасти физически люди: «Они лишь выполняли то, что им приказывают, иначе их бы поставили к стенке». И тут бы конец сказочке, если бы не два фактора:
1. немцы, позабыв о том, что полярный конвой выполняет конкретное боевое задание, занялись с ним игрой в «кошки-мышки» вместо того, чтобы разгромить его за один раз, но бесповоротно;
2. у экипажа был очень хороший командир – капитан первого ранга Вэллери. Именно любовь к нему не дала окончательно пасть духом и деградировать. Именно его смерть вдохновила на подвиги, ведь «на войне же нет более грозного противника, чем человек, убитый горем. Благоразумие, осторожность, страх, боль — ничего этого для него уже не существует. Он живет лишь затем, чтобы убивать, уничтожать врага, причинившего ему это горе».
ЧТО ТУТ СКАЗАТЬ?
Перед нами взгляд на войну с позиции побеждённого либо с позиции раскаивающегося в этой самой войне. Разумеется, война – не игра и не прогулка по красивым местам, а кровь, смерть и страдания. На ней калечат и убивают. Но на ней же и совершают подвиги – как раз те люди, для которых Родина – не пустой звук. Такие люди в то время действительно были, собственно, благодаря им Гитлера и победили.
В России традиционно придерживались иного взгляда на эти события. Невольно напрашивается сравнение с «Океанским патрулём» Валентина Пикуля (изданным, кстати, примерно в те же годы, что и «Крейсер «Улисс»). Его герои действуют в сходных климатических условиях, и время действия – 1943 год. Тем не менее они делают всё, чтобы помочь стране победить. Да, пересиливая себя. Да, через «не могу». Просто потому, что так надо.