5

"Художник, преследуя высокий замысел,

имеет право отступать от

низкой исторической правды."

Сьюзен Зонтаг

"Удивительная комбинация исторического

романа о любви и радикального романа идей."

The New York Times

Начну с того, что ничего не знала о Сьюзен Зонтаг (писательница, философ, критик), поэтому название вызвало поначалу какие-то нехорошие ассоциации. Существуют, кстати, такие варианты перевода как «Поклонник вулканов» и «Поклонник Везувия». Они вернее.

А теперь собственно о книге. Сказать точнее и лаконичнее, чем это сделали в The New York Times, у меня все равно не получится. Историческим романом в привычном смысле этого слова «Любовницу вулкана» не назовешь. Для себя я его как исторический роман вообще не позиционировала. Это такая хрупкая оболочка исторически достоверных фактов, начиненная авторскими, строго говоря, домыслами. Но домыслы эти так интересны, так дерзко и с таким размахом (но очень органично) вплетены в образы и рассуждения персонажей, что роман временами взлетает на какую-то даже пронзительную высоту.

Опять же, персонажи. Я не могу без дополнительных оговорок назвать их реальными историческими фигурами, потому что в их образах присутствует некая собирательность. Эмма и Уильям Гамильтоны, адмирал Нельсон скромно обитают на заднем плане, скрытые почти архетипическими Красавицей, Кавалером, Героем.

В романе действительно много интересных мыслей. Зонтаг достаточно подробно раскрывает феномен коллекционирования, рассуждает о революции, об искусстве. Самое приятное, что эти мысли очень естественно вписываются в контекст. Не возникает неловкой ситуации, когда автор посреди исторического повествования (или какого-то другого, не важно) вставляет абсолютно инородное, не относящееся к делу свое наболевшее. А слог… Ровный, такой размеренно-уверенный, цельный на протяжении всего романа.

Зонтаг для меня безусловное открытие, а «Любовница вулкана» - шире, глубже, больше исторического романа о любви.