4 Сотвори себе легенду

Всего лишь 584-й выпуск «Бэтмена». Или? Эд Брубейкер превращает любимый мотив о нереальности заглавного супергероя в отдельную историю. Молодые журналисты снимают фильм, пытаясь выяснить, Мыш - городской миф или реальность? Одновременно Бэтмен решает очередную мелкую проблему, расшвыривая взбунтовавшихся заключенных психиатрической лечебницы Аркхем. Следуя за сюжетным приемом, автор комикса пользуется возможностью показать портретную галерею персонажей с их публичными и тайными эмоциями. Краткая блокбастерная сцена всего лишь реверанс в сторону жанра. Диалоги и внутренние монологи прописаны сдержанно, по стилю обыгрывая съемки на контрасте с шаблонными перепалками (перевод Екатерины Вишняковой).

Для Брубейкера Готэм – это не просто разнузданная преступность и унылые полицейские. Это постоянное нервное напряжение, потому что город пропитан психозом. Уродцы играют человеческими жизнями не ради богатства, а именно из желания насиловать и причинять разнообразные страдания. А поскольку здесь неубиваемых нет, то не удивляешься бесконечным пасьянсам разнообразных психов.

На обложке Скотт Макдэниел изображает провокационный гобелен с неким монстром – летучей мышью с отдаленными антропоморфическими чертами. Так могли изображать какого-нибудь готического вампира. На самом деле комикс очень красочный, а Бэтмен предстает в своем облике новой эпохи (авторы не удержались, и разбавили одну из пафосных сцен полетом героя в окружении устрашающих летучих мышей – привет читательским ожиданиям и стеб над ними) . Красочный, но не пестрый. Колорист Роберта Тьюз поддерживает мрачноватую ироничность Брубейкера. Использовано много оттенков серого и стали, зеленых пятен и уютного золотистого электрического света. Прием взгляда на персонажей как бы через объектив кинокамеры и оформлением фреймов в виде ленты усиливает сюжетный динамизм, позволяет переключать ракурсы, оттеняя мысль – все лгут.

Творить мифы и легенды оказывается выгодным не только супергероям, защитникам, но и преступникам. Хоть Брубейкер и подкладывает под игру практический смысл, два киношника-недотепы, затесавшиеся в гущу эпичного сражения, показывают необъяснимую притягательность мифа как веру в чудо. Недосказанности, шантаж, обман, фокусы являются частью огромной иллюзии, которую творит человек сам себе. Зачем? Наверно, чтобы скучно не было. Чтобы оставалось пространство для мечты и для тайны.