Больше рецензий

Rimode

Эксперт

Самоопределяюсь через чтение

18 июня 2019 г. 23:27

534

2 Голубиная книга словоблудия

У современной русской литературы большие проблемы с этой самой современностью. Она либо отсутствует, претенциозно подсовывая вместо себя исторические романы и мемуары, либо присутствует в такой форме, что принять её никак не получается. Вот, например, Олег Ермаков пишет книжку, претендующую на острую повестку, где двое бродяжек сплавляются по российской Миссисипи, подобно Джиму и Гекльберри Финну, попутно обсуждая ситуацию в стране и впадая в метафизические споры. И всё бы хорошо, НО...персонажи абсолютно ненатуральные, выдуманные, слепленные из глины. Им не веришь, ими не проникаешься, а их мысли не разделяешь. А учитывая, что на протяжении более чем 700 страниц имеешь дело с их непрерывной болтовнёй – факт немаловажный. После одного этого уже можно было бы и не продолжать, но проявим терпение. Спустя каких-то 300-400 страниц сценарий чуть оживляется появлением Птицелова, который что-то забыл в российской глуши и умеет довольно неплохо рассказывать про Париж и Афган. Позже я прочитал, что афганская тема у Ермакова, вроде, действительно выходит неплохо (вот бы про неё и писал). Рефлексия на тему войны, восприятие Парижа случайно вырвавшимся туда в 90-е русским являются лучшей частью книги. Но это от силы несколько глав. В остальном же нас ждут довольно мутные диалоги между юным анархистом Васей и дурочкой-божедомкой Валей. Суть всех диалогов сводится примерно к следующему:

– А вот здорово было бы придумать место без господ и попов!
– Ну а как же без Бога-то, Фасечка?
– Религия – это рабство, дерьмо, зараза...

Вариации на эту тему разнообразит лишь появление вышеупомянутого Птицелова с компанией фанатов Велимира Хлебникова. Тут хотя бы можно попробовать отвлечься на постмодернисткое комментирование творчества поэта под аккомпанемент песен Леонида Фёдорова. Но песни в какой-то момент заканчиваются, а впереди больше не ждёт ничего хорошего. В общем, из всей 700-страничной книги я бы мог рекомендовать к прочтению страниц 100-150, в которых не принимают участие главные герои.

Комментарии


– Нет. Нет. Нет. Я с детства люблю одно.

– Что?

– Чего нет.

– А чего нет? Чего? Ну чего?

Вася усмехнулся.

– Скажи – и тебе захочется.

– Фуджик, пожалуйста, ну скажи.

– Волю вольную. Врубаешься? Как твои сорок калек… Хотя небось богомольцы. А это уже рабство. Где ты научилась этим песенкам всяким?

– А? А?.. Ммм… Ммм… – Валя зевнула. – В туалете.

– Хыхыхыхыхы, – Вася смеялся. – В консерваторском, наверное? У Сани Муссолини мамка уборщицей в консерватории работает, так он приобщался к классике… пока грибов не обожрался и не попробовал какой-то пруд перейти, как ваш боженька. Затонул.

– Не-а. На Соборной горе. Там был врытый в землю туалет, теплый, просторный, хороший, с коридорчиками, мы в них спали, и нас не выгоняли святые отцы. Генерал говорил, что это прям бункер. И водичка – пожалуйста, мойся скоко хошь. И розетка. Мюсляй включал кипятильник, чай варили, вьетнамскую эту лапшу заваривали. Вку-у-усно.

– Хыхыхыхых-хы, – смеялся Вася. – Ляпота. Русь святая. Оказывается, вон где она. А Никкор что-то, мол, куда мы едем, на поиски ее. А она уже здесь. Хыхыхыхых-хы. Хыхыхых-хых. И все хорошо. Попы на лимузинах, патриарх на вертолетах-самолетах-поездах с часами, за которые можно пенсионеру десять лет жить. Или какому-нибудь поэту-художнику, они народ не требовательный. Или…

– Мне! – воскликнула Валя.

– И тебе, – сказал Вася, вставая и уходя.

Вернулся он с большим комом снега, опустил его в банку.

– Наверное, это он и постарался? – весело спросил Вася.

– Чего?

– Ну, святую такую Русь учредить для вас на той горе? Он же тут у вас много лет служил, делишки свои обделывал с продажей сигарет, водки. И с тех денег да хоромы-туалет отгрохал? Хыххыхыххыхых.

– Кто?

– Да патриарх ваш!

– А ваш?

– Что?.. Наш? Мой патриарх – Бакунин. На все времена. Форевер. А если копнуть глубже, то Чжуанцзы.

Валя выпростала из своего кокона руку и перекрестилась.