4

Зигмунт Милошевский отжигает не по-децки! Построить детективную интригу на хеллингеровских расстановках – это, скажу я вам, не просто uwikłanie, это sztuka! Психотерапевтическая сессия в духе Берта Хеллингера и сама по себе – весьма неоднозначное по своим последствиям действо, а если его еще умно срежиссировать и олитературить, то эффект получается просто убийственный во всех смыслах слова. Хотя кое-какие соображения у меня возникли сразу именно благодаря семейным расстановкам, автор не дал мне возможности расслабиться и нагрузил свой текст по полной, и мне эти его перегрузки понравились. Давно я не читала детектива с таким удовольствием и с таким погружением.

Надо признаться, благодаря весьма изощренно выстроенному сюжету полицейского расследования мои гипотезы подтвердились лишь частично, но это был тот случай, когда книгу читаешь не только ради того, чтобы узнать, кто убил, и сказать себе, что ты так и думал, но и ради героев, ради уютных варшавских реалий, ради понимания отношения автора к тому, что и как происходит в современной Польше. Погрузить читателя в прокурорские будни З. Милошевскому удалось на все сто: прокурор Теодор Шацкий, приближающийся к опасным границам среднего возраста, его неоднозначные отношения с начальством и коллегами, усталость от супружества, дурацкая попытка все поправить наигранной любовной связью, страх за близких и смелость остаться самим собой – все это существует на фоне ежедневных событий, как связанных с расследованием, так и не связанных, выполняющих роль контекста. Приятно, что все герои – люди интеллектуальные и очень-очень соответствующие своей этнической и профессиональной среде, что среди них нет особенно эпатажных персон, всеобщих козлов отпущения, преданных работе матерей-одиночек, старых верных друзей героя, продажных персонажей и прочих статистов из современного детективного ассортимента, включая тех, к кому надо проявить писательскую и читательскую толерантность. Последняя схватка Шацкого и терапевта Цезария Рудского – это скорее интеллектуальная битва, чем привычный вульгарный мордобой с откровениями, что подкупает и заставляет вспомнить классику жанра.

Симпатия к автору и желание прочитать две другие его книги об этом прокуроре у меня возникли практически сразу, но не знаю, как отнестись к переводу. Он ужасен. Он напоминает черновик самого себя. Он не знает согласований, в нем полно ошибок орфографии, пунктуации и стилистики, опечаток и некорректно переведенных идиом (мне стало ужасно жаль ту Люду, которой переводчик посвятил свой труд: если он такой же по жизни, как его перевод, то…). В какие-то моменты ты пытаешься не обращать внимания на исконно-посконную прелесть союза польского и суржика (или тростянки?), но довольно быстро количество переводческих небрежностей переходит в качество и хочется выйти на акцию протеста против таких мусорных литературных полигонов. Но это еще не все. Видимо, чтобы подчеркнуть свое непосредственное участие в происходящем как в книге, так и в Польше, переводчик игриво снабжает их собственным креативным подстрочником, построенным не просто как необходимые пояснения к чужим реалиям, но как свободные комментарии из смеси википедийной информации, эмоций и воспоминаний, неадекватного юмора, ориентированных, разумеется, по соображениям переводчика, «на тех, кто в танке». Сначала кажется просто ржачно, но потом эта истероидно-демонстративная стилистика осточертевает и приходится просто пропускать переводческое словоблудие. В общем, если детектив хорош, то он очень и очень хорош, но уж если перевод плох, то просто ужасен.